Хонти, Хонти, кто ж тебя так покорежил… Бывшая богатейшая провинция Империи, страна мягкого климата, тучных нив и добродушных людей. У северо-западного побережья, там, где горы сходят на нет, сплошной полосой тянутся знаменитые Золотые Пляжи, куда до войны приезжали отдыхать со всего материка, со всех концов Империи и из Центральных Держав. Океан здесь неглубок, многокилометровые отмели, где воды не выше человеческого роста, защищали хонтийский берег лучше любой береговой обороны — белые субмарины тут не показывались. И звенел на пляжах женский и детский смех, и никто не верил, что всему этому может прийти конец.

Во время войны Хонти досталось крепко, хотя до сплошных разрушений дело не дошло. Хонти издревле (еще с тех пор, как маршал Габеллу пресек мечом все поползновения Срединных Королевств, зарившихся на плодородные хонтийские земли) следовала в русле имперской политики, но как: только Неизвестные Отцы взяли власть, приверженцы полной независимости Хонти решили, что наконец-то пришло их время. Хонтийские негоцианты оказались людьми энергичными: отделившись от Империи, они учредили демократическую республику, в которой должность президента была выборной, а пост премьер-министра, по хонтийским законам, занимал его ближайший соперник, набравший в ходе выборов второе количество голосов. Такая социальная схема выглядела заманчиво, но на деле «демократические» хонтийские выборы очень быстро превратились в аукцион, в соревнование «кошельков», покупавших голоса избирателей оптом и в розницу. Положение усугублялось тем, что главы обеих противоборствующих группировок — Унии Справедливости и Патриотической Лиги — страдали непомерной амбициозностью, раздирая страну пополам и не останавливаясь перед применением оружия, если прочие аргументы не приносили желаемого результата. В итоге Хонти скатилась в нищету, особенно заметную на фоне кричащей роскоши, в которой купалась кучка правящих толстосумов.

Им плевать на народ, подумал Максим, народ для них — это рабочая скотина, которой положено тянуть ярмо и не положено мычать без разрешения. Что за мысли, удивился он, я рассуждаю как истинный житель Саракша, хотя всего лишь год назад, на Земле, мне такое и в голову бы не пришло. Быстро же этот мой обитаемый остров адаптирует меня под себя…

Демократическое правление… Демократия — это, конечно, хорошо, но зачем же этой хваленой хонтийской демократии, которой грезят очень многие в нашем Временном Совете, понадобились пси-машины? Для чего они предназначены, хонтийцы (с их-то разветвленной агентурной сетью и большими деньгами) наверняка в курсе, значит… Значит, хонтийской демократии без излучателей уже никак. Хонти скатывается в коллапс, и гражданская война вот-вот перейдет в тотальную войну всех против всех, а в такой войне на вилы непременно поднимут и организаторов, и вдохновителей, как бы они ни прятались и какие бы охранные меры ни принимали.

Хонтийцам нужны излучатели, очень нужны. Излучатели созданы на Саракше, это не мы доставили их сюда, и хонтийские инженеры — а такие есть, в Хонти имеется вполне даже приличная промышленность, — разберутся в их устройстве, особенно если им будут помахивать перед носом толстой пачкой денег, одновременно угрожая автоматным стволом. Они разберутся, и производство пси-генераторов будет поставлено на конвейер, а потом по всей Хонти будут построены башни — такие же, как у нас при Неизвестных Отцах. И новый Центр будет запрятан подальше и защищен поосновательней — термоядерной боеголовкой не прошибешь, и уж, во всяком случае, не пробежишь по коридору к шахте лифта, ведущего в святая святых.

Не ты ли клялся, что на Саракше не появится новый Центр, пока ты жив? Вот и давай, исполняй свою клятву и не говори, что обнимать пандейскую красавицу-кёнигин гораздо приятнее, чем стрелять в людей.