Спокойно, сказал себе Максим. Потомки небесных богов — это обычная мифология, знаем мы про такое, читали. А вот абориген замкнутого мира, с поверхности которого не видно звезд, рассуждающий о множественности обитаемых миров так, словно речь идет о чем-то обыденном и само собой разумеющемся, — это уже любопытно. Очень любопытно, так что не зря я сюда приехал, и лучше мне спрятать подальше снисходительность и мысли о примитивных дикарях, рудиментах прошедших эпох.

— А где Ирри Арритуаварри? — спросил он, чтобы получить маленькую передышку и собраться с мыслями. — Ваш посланец, приходивший к нам в Город, — я его не вижу.

— Ирри нет — он ушел к живущим в личине зверя. Он разведчик — у него своя тропа. Разве тебе, — в голосе горца прозвучала едва уловимая ирония, — не хватает собеседников? — он обвел рукой сидевших у костра. — Мы все готовы говорить и слушать, Святой Мак.

— Ирри был первым человеком вашего народа, которого я встретил, — пояснил Максим (еще и личина зверя!), — поэтому я о нем и спросил. А людей для беседы здесь достаточно, Хранитель Памяти (кажется, получилось нормально — вежливо, но с достоинством). Расскажи мне о ваших прародителях, вождь, — может быть, мне что-то известно о них.

Рассказ вождя был обстоятельным, и хотя он очень напоминал типичные легенды, широко распространенные во многих мирах, Максиму удалось извлечь из него рациональное зерно. Если отбросить мифологию, заключил он, можно предположить, что всего несколько сотен лет назад некий народ — Небесные Отцы, как называли их горцы (это наверное традиция на Саракше — Отцы, простая мезолитическая, но традиция!), — провел на Саракше генетический эксперимент, изменив дикое горное племя и создав сообщество Птицеловов — тех самых, которых он сейчас видит. Возможно, хотя мотивы неясны — зачем это было нужно? И главное — кто они такие, Отцы эти Небесные? Кто они, эти генетические экспериментаторы? В известной человечеству части Галактики нет реальных кандидатов, а сами земляне несколько сот лет назад были заняты другими делами. И тем не менее — факт налицо, вот он этот факт, сидит себе у костра и смотрит на меня золотистыми глазами, в которых светится ясный разум — который так хочется видеть в глазах учеников. А если местные, то кто? Да, вот это задачка…

— И Небесные Отцы, — завершил Хранящий Память, — завещали нам зажечь огонь настоящего разума на этой планете — это и есть Предначертанное. Я все сказал, Святой Мак, теперь я хочу послушать тебя.

— Мы недавно вышли на звездные дороги, — начал Максим, взвешивая каждое слово, — и мы не знаем тех, кого вы называете Отцами Небес. Но Вселенная велика, и, может быть, ваши прародители еще вернутся. Ну, а пока — пока мы, люди Земли, готовы вам помочь, если, конечно, вы примете нашу помощь.

— Нам нужна помощь, — веско произнес старейшина, — потому что… — и вдруг перебил сам себя, обращаясь к женщине в длинном плаще, сидевшей по другую сторону костра: — Ты хочешь что-то сказать, Слышащая Тишину?

— Да. Меня зовет Мать Матерей — она хочет поговорить с той, что идет рядом со Святым Маком.

С этими словами она встала, подошла к входу в ближайшую пещеру и сделала Раде приглашающий жест рукой.

— Пойдем со мной, женщина долин, — тебя хочет видеть наша Мать Матерей.

К удивлению Максима, Рада, все это время сидевшая молча и молча слушавшая, так же молча встала и спокойно пошла к пещере.

Это еще куда, забеспокоился Мак, что им нужно от моей Рады? Помнится, Ирри, как его там, настаивал, чтобы мы приехали вдвоем.