— Мы можем помочь вам техникой, — хрипло произнес он. — И можем вывезти людей с этой планеты, если случится худшее.

— Нет, — старейшина отрицательно покачал головой. — Это наш мир, нам с ним жить, нам с ним и умирать. А за предложение помощи — спасибо, Святой Мак. Может быть, она нам понадобится.

Тут из темноты пещерного свода появилась Рада в сопровождении двух горянок, и вождь ограничился тем, что крепко пожал Максиму руку — так обычно и понятно.

Максим улыбнулся ей. Что ж, «не все сказанное мужчиной мужчине надо знать женщине, равно как и мужчинам не нужно знать все, о чем говорят между собой женщины»…

Главное было сказано, и дальнейшая беседа шла легко и непринужденно — радушные хозяева встречали желанных гостей. Еда, напитки, говорили обо всем и ни о чем.

— А потом была ночь, которую Максим с Радой провели в уединенной пещере, на пещерном полоке, выстланном меховыми шкурами горных медведей и пещерных барсов, — фауна Зартака, как и сами Птицеловы, похоже, удачно пережила атомную войну. И в этом крошечном коконе хватало места только для них двоих. А может, думал Максим, вглядываясь в загадочно искрящиеся глаза Рады, и ты пришла со звезд? И уже засыпая, он поймал себя на мысли: что же такого сказали Раде? Не буду спрашивать, решил он, захочет — расскажет сама.

* * *

— Вы были правы, Максим, — Лев Абалкин подобрал небольшой камешек, бросил его в темный коридор и прислушался, как он щелкает, отскакивая от стен, — это не собаки, это разумные существа. Скорее всего, голованы сформировались как разумная раса задолго до ядерной войны, и пережили они эту войну только потому, что они разумны. А упыри — это те из киноидов, кто подвергся мутациям: радиация действует на голованов точно так же, как на любые другие биологические организмы.

Голованы, подумал Максим, название довольно меткое. Головы у хозяев подземелий Крепости и в самом деле внушительные, они кажутся непропорционально большими. Ну что ж, голованы так голованы — трудно возразить. Да, я был бы страшно рад, если бы встретил этих разумных киноидов сразу после моего появления на Саракше (а это вполне могло случиться) — установил бы с ними контакт и контачил бы себе потихоньку, не зная ни о башнях, ни о ядерной войне, ни о прочих прелестях моего обитаемого острова. И по возвращении на Землю написал бы монографию под названием «Разумные собаки с планеты Саракш», приобрел бы известность в научных кругах, и родители успокоились бы насчет моего будущего — у сына все, как у людей, — и Дженни, наверное, вышла бы за меня замуж.

А сейчас, после всего, что случилось за эти три года, я не испытываю никакого азарта — пусть с голованами возится Лев, мне они неинтересны, да. Вот только вряд ли он сможет всецело посвятить себя контакту с разумными киноидами — Лев Абалкин нужен Рудольфу Сикорски совсем для другого (для чего Экселенц и запрашивал с Земли нового сотрудника: молодого, способного и прошедшего специальную подготовку). Страннику не до собак, будь они хоть трижды разумными, — у Странника хватает проблем с людьми…

* * *

Доклад Каммерера о визите к Птицеловам Экселенц выслушал очень внимательно, пробормотал «Вот и еще один неучтенный фактор влияния…», но Максим видел, что шефа что-то беспокоит и что он, слушая его, одновременно думает о чем-то еще. Максима это не удивило — он привык, что Рудольф делает несколько дел сразу и при этом не ошибается, — однако встревоженность Странника он уловил.

— У нас очередные неприятности? — спросил он напрямик, закончив доклад.