Волнам не было дела до людей, они лениво облизывали обгоревшие скелеты кораблей, бесцветные, закоченевшие лица и руки мертвецов, лежавших на берегу. Они накатывались серо-зелеными языками на берег сегодня, как вчера, как давным-давно, как будут накатываться завтра и много лет спустя.

И так же равнодушно облизывали они черные борта единственного целого корабля, покачивающегося среди корабельных скелетов. Корабль чуть переваливался с одного бока на другой, и ряды поднятых весел казались остовом гигантских крыльев. Обрасти бы им плотью, размахнуться — и взлетел бы тяжелый корабль черною птицей.

Архилох вздохнул и, зябко передернув плечами, запахнул плащ. Он сидел, нахохлившись, на корме и хмуро смотрел на город, где в сером тумане проскакивали багровые блики.

— Эргастерий сожгли… — вполголоса сказал другой моряк, сидевший рядом. — Царский был эргастерий, хороший. Сожгли… Вон светится еще…

Архилох ничего не сказал, чуть отодвинулся.

— Лавки разбили… — продолжал моряк. — Разграбили… Разбойники…

— Подумаешь… — проворчал Архилох. — Разбили… Ну и ладно. Твое это, что ли?

— Мое не мое, а жалко, — вздохнул моряк. — Хозяева же у всего есть. А тут…

— Хозяева… — Архилох сплюнул. — То-то и оно, что одни — хозяева. А другие… И правильно. Я бы и сам кое у кого кое-чего подпалил бы.

— Вон ты какой… — протянул моряк. — То-то, я смотрю, с оборванцами всякими шатаешься…

— Ты чего здесь расселся?! — закричал Архилох. — Места тебе мало?! По морде захотел?.. А ну, проваливай!..

— Ты что, что ты? — попятился моряк. — Очумел, что ли?..

— Проваливай… Хозяин… — презрительно усмехнулся Архилох.

Моряк отошел. Архилох вытащил из-под плаща кувшин, приложился.

К нему подошел кормщик:

— Дай-ка глоточек. Зябко что-то…

Архилох протянул ему кувшин:

— Чего ждем?

Кормщик отпил немного, вытер бороду:

— Значит, надо.

— Надо… — проворчал Архилох. — Дождемся, что и нас сожгут. Надо…

— Боишься? — прищурился кормщик.

— А кому охота гореть ни за что ни про что?

— Ничего, — ухмыльнулся кормщик. — Нас не сожгут.

— Это почему?

— Будто не знаешь, кто тут нынче царь.

— Ну, знаю.

— Он ведь дружок твой! — Кормщик засмеялся. — Не станет же он тебя жечь.

На берегу появилась человеческая фигура — светло-серое пятно на темно-сером фоне. Человек, стараясь ступать осторожно, подошел к сходням.

— Хозяин! — крикнул он.

— Мы ждем тебя, почтенный Диофант! — откликнулся кормщик. — Ветер крепчает, пора отплывать.

Диофант, поднявшись по сходням, молча прошел на нос и скрылся под навесом. Архилох с презрительной гримасой следил за ним.

— Вот и дождались, — сказал кормщик, подходя к нему.

— Перышки-то ему подмочили, — злорадно улыбнулся Архилох.

— Не любишь его? — усмехнулся кормщик.

— А чего мне его любить? Что он мне, жена что ли? Понтийцы проклятые, всех задавили. Хозяева! Здесь-то Савмак дал им коленкой под зад. А у нас… — он спохватился, искоса глянул на кормщика.