Язвительность Жанны задевала шевалье не больше, чем ее холодность.

— А Маргарет весьма взволнована. Что бы это значило?.. — в раздумье спросил он как будто самого себя.

Глава XV

Встреча в галерее

Бродя по замку, чтобы получше его узнать, Фалк оказался в широкой галерее, где собрались музыканты. К ним в эту минуту приближалась шедшая из своих покоев мадам Маргарет, высокая и величавая в своем золотистом убранстве, с заплетенными в косы волосами и золотистой лентой на лбу, украшенной сверкающим сапфиром. Заметив Фалка, Маргарет приостановилась, намного удивленная тем, что видит здесь незнакомого ей человека.

Филк, опираясь на толстую ясеневую клюку, огромный и грузный, тоже смотрел на Маргарет во все глаза. Она вздернула кверху подбородок и собиралась пройти мимо Фалка, но он загородил ей дорогу.

— Как вернуться отсюда в большой зал, мадам? — спросил он на далеко не безупречном французском языке. — Я заблудился.

— Вон по той лестнице, — показала ему Маргарет.

Фалк вздохнул и решил схитрить:

— Лестницы, лестницы, кругом одни лестницы! Куда лучше было бы, если бы вместо всех этих лестниц стояли кресла. У меня сегодня во всю разыгралась подагра, мадам, и причиняет мне такую боль!

Графиня помедлила, но седые волосы Фалка внушали ей почтение.

— Кресло позади вас, сэр, — сказала она.

— В таком случае, мадам, если вы соблаговолите сесть, то сяду и я, — ответил он.

— Благодарю вас, но вынуждена отказаться.

Еще немного, и она ушла бы, но ее задержал раскатистый смех Фалка. Долго притворяться и быть терпеливым он не умел.

— Вернись, вернись! Раны Господни, иди сюда. Кто бы ты ни была, побудь в обществе старика, а то я устал уже от одиночества.

— Я графиня де Бельреми, — сказала она, думая, видимо, что ее холодность поможет ей отделаться от собеседника.

— Эка важность! — возразил он. — Если тебе так нравятся титулы, то я граф Монтлис. А теперь садись, ради Бога!

Маргарет слегка отступила назад:

— Я… я не знаю графа Монтлиса, сэр.

— Так узнаешь. Садись, я сказал!

Маргарет вовсе не склонна была слушаться этого человека, но когда Фалк топнул ногой и зачертыхался от боли, она не удержалась от смеха и, подойдя к нему поближе, села.

— Не знаю, станете ли вы удерживать меня при себе. Я не люблю англичан.

Фалк опустился в кресло, соседнее с тем, в котором сидели Маргарет.

— А что плохого сделали тебе англичане? — спросил он.

Она вспыхнула.

— А то, что мои земли захвачены англичанами! Или это, по-вашему, ничего не значит? — воскликнула она.

— Что поделаешь — война, — проворчал Фалк. — У тебя достойный соперник.

— Да?

— Я слышал, что мой мальчик Саймон и ты стоите один другого. На этот раз Саймону повезло больше. К тому же Саймон мужчина, хвала Господу!

— В самом деле, сэр?

— А ты сомневаешься в этом? — повернулся Фалк к ней лицом. — Чума его побери! Что он натворил? Он всегда был дерзким и своевольным мальчишкой, но я никогда не слышал, чтобы он причинил женщине большую обиду, чем повернуться к ней спиной.

— О, он очень учтив, — презрительно фыркнула Маргарет. — Видите вот эту отметину на моей груди? Это сделал он своим мечом.

— Он? Но как такое могло случиться? Почему?

— Потому что я не хотела отдавать ему ни вашего сына, ни своего замка.