Малышев с усмешкой следил за ним.

    -  Предсказать тебе еще одну подробность? Через два дня состоится общее собрание, на котором Шишкин разнесет адрес 03, то есть тебя, в пух и прах. Он будет делать доклад о дисциплине и состоянии работ.

    -  Вот как? - Улыбка на лице Кайменова увяла. - Хм… Слушай, а что, если просчитать на «М-117» доклад Шишкина? Вот был бы пакет с динамитом, а? Впрочем… не выйдет, слишком сложно. Ну ладно, достаточно того, что есть. Нам с тобой надо только хорошенько обдумать, как это подать.

    -  Не нам с тобой, - покачал головой Малышев. - Лично с меня хватит вчерашнего. Я выхожу из игры.

    Только теперь Володька начал кое-что понимать. Он побледнел.

    -  Сережка, ты что, всерьез?

    -  Да.

    -  И с Шишкиным разговаривал… всерьез? Слушай, и на собрании ты расскажешь о… том случае?

    -  Ну, видишь ли… ведь это было!

    -  И это за квартиру и возможность остепениться?

    -  Ну, видишь ли! Давай рассуждать математически. Самое большое, что тебе грозит: выговор с лишением премиальных, от силы - увольнение. От семисот до полутора тысяч условных единиц по твоей шкале… Квартира плюс степень больше стоят!

    Они замолчали. Искусственная вьюга гудела под колпаками кондиционеров. Как электрический бес, завывал мотор воздуходувки. Володька закурил сигарету, взглянул на Малышева.

    -  Ненадолго же тебя хватило.

    Сергей взорвался.

    -  Это тебя ненадолго хватило! Только и смог, что сгоряча ляпнуть Шишкину «дурака». Да и сам теперь жалеешь… А в остальном? Ты не пошел ни к Пантелееву, ни в партком отстаивать того парня, которого Шишкин завернул. Ухватился за его «отказать» - и все. Когда Павел Николаевич выдал тебе явно недостаточный срок, ты тоже не стал поднимать шума, заручился снимающей ответственность бумажкой! А на семинаре… ведь Валентин Георгиевич прав: если знал, то почему молчал?

    -  Послушай, но ведь мы ставили эксперимент! Испортили бы все.

    -  Эксперимент! Боюсь, что это не тот случай, когда машины смогут заменить людей. Ну, выложим наши пакеты, а дальше? Валентин Георгиевич еще раз скажет: «Ну и что?»

    Володька сел, уныло сгорбился.

    -  Эх, и почему у меня всегда как-то не так получается? Вроде и придумаешь правильно и стараешься как лучше… - Он недоуменно пожал плечами.

    -  Дать тебе добрый совет? - снисходительно сказал Малышев. - Введи в машину, как на духу, свою цель, просчитай оптимальный вариант. Может, тебе еще удастся сохранить свои числа…

    -  Тебя, я вижу, уже распирает потребность давать добрые советы задаром? Кайменов остро взглянул на Сергея. - Запрограммировать мою цель… Слишком многое пришлось бы переводить в двоичные числа. Сережка: что я люблю науку именно ее, а не связанные с этим занятием блага! - и хочу, чтобы от нее людям жилось лучше, интереснее, честнее… Что я умею и люблю выдумывать… что я не хочу терять уважение к себе, уступая таким, как Шишкин… и что мне сейчас печально за тебя. Боюсь, что я не подберу для всего этого ни логических схем, ни программ. Уж пусть будет, что будет.

    Он встал, снял халат. Натягивая куртку, повернулся к Малышеву.

    -  Знаешь, почему нам сравнительно легко удалось запрограммировать Шишкина? Да потому, что он не живет, а выкручивается.