|
Внезапно, без каких-либо предваряющих звуков, распахнулась входная дверь, и раздались шаги - шлеп, шлеп, шлеп... Меншиков затаил дыхание, и его глаза, как положено в такой ситуации, вновь превратились в нерассуждающий фотоаппарат. Вошли двое. Ростом они не превосходили землян, но гуманоидами, как и писал Ален, не были. Что-то роднило их то ли с крупными обезьянами, то ли со вставшими на задние лапы медведями. Покрытые густой рыжеватой шерстью, не обремененные одеждой тела, косолапые ступни, шестипалые передние конечности - ладони болтались у лодыжек, но кулаками оземь, как это делают земные обезьяны, они не опирались. Безгубое <лицо> с тремя дырами вместо носа, острые мохнатые уши. И все-таки, понятно, это были не звери. Талии их стягивали чешуйчатые металлические пояса, а в лапах они держали причудливые сверкающие приборы с решетчатыми рефлекторами. Меншиков встретился взглядом с тем, что стоял ближе, - у чужого были глаза разумного существа. Спасатель про себя окрестил их <остроухими> - нужно же было как-то кодировать противника. Сжал под столом узкую ладошку Роми. Овальный диск на поясе одного из чужаков вдруг громко и внятно произнес: - Роми Канут, ваша очередь. Грохнул опрокинутый стул - Роми вскочила, следом вскочил и Меншиков, девушка отчаянно закричала: - Не хочу!!! Крик тут же оборвался. <Остроухий> поднял свой рефлектор, и Роми мгновенно преобразилась - отвернулась от Меншикова, деревянной походкой сомнамбулы пошла к выходу. Меншиков успел увидеть ее лицо - застывшую белую маску. Непроизвольно стиснул под рубашкой ребристый цилиндрик иглера. У него оставалось несколько секунд, и решение следовало принять немедленно. Ему ничего не стоило положить обоих <остроухих>, как цыплят, но что дальше? В здании - три десятка шаров, несомненно, обученных усмирять строптивцев, во дворе могут оказаться другие <остроухие>, а бластер наверху, в комнатке... И он не знал еще, где стоят корабли... Роми не успела еще дойти до двери, а Меншиков уже просчитал все шансы и принял решение. И убрал руку из-под рубашки. Он отдавал Роми в обмен на зыбкий шанс вырваться отсюда и вернуться к своим с информацией. Вот за такие решения нас и называют выходцами из прошлого, подумал он, опустившись на стул, и сжав ладонями голову. За такие именно решения. Но их невозможно не принимать, потому что всегда приходится выбирать что-то из чего-то, платить пулей за жизнь, одной смертью за десятки спасенных жизней, и в такие минуты забываешь все побочное - что ты землянин, что тебя с пеленок учили считать человеческую жизнь высшей ценностью Вселенной, и все такое прочее, что Роми этой ночью была твоей. Что ты живой человек, и у тебя есть человеческие чувства. |
