|
И я не одинок, можешь не сомневаться. Именно поэтому я страшно обрадовался, когда ты вытащил из ирреала «Маросейку». Поверь, вытащить из ирреала станцию внутри Малой Кольцевой - это... это... Это силища неимоверная. Последней, если я не ошибаюсь, вернули «Горьковскую», которая нынче «Тверская». В общем, когда вернулась «Маросейка», я решил, что у нас появился союзник - могучий, сильнее нас.
- Почему сильнее? - Да потому что я не могу вернуть станцию «Якиманка» уже лет двадцать... Это на пересечении Калужской и Серпуховской линий, с пересадкой на «Полянку». Вернон с Калининской не может восстановить «Остоженку», сопряженную с «Кропоткинской». Боря с Люблинской достаточно быстро вернул кусок от «Чкаловской» на юг, а внутрь Малой Кольцевой - как отрезало. Не получается, слаб. - Значит, - угрюмо заключил Глебыч, - теперь от меня напрямую зависит существование Арбатско-Покровской? От моих поступков? От того, веду я себя как скотина или как человек? Костик невесело улыбнулся: - Если бы все было так просто... Сунул бомжу сто баксов - конечная станция. Вынул мальчонку из-под поезда - станция «Маросейка»... Увы. Не от поступков все зависит. А от того же, от чего зависят сами поступки. От помыслов. От устремлений. Проход из ирреала нельзя купить подачкой, его можно только выстрадать. По-честному. Искренне. Глебыч некоторое время молчал. - Прости меня, Костя... За «Маросейку». Я ее верну. Обязательно верну, вот увидишь. - Верю, - серьезно отозвался Гений Калужской. - Во, поезд подходит! Поехали я тебя с нашими познакомлю! Бран с Серпуховской, Верной, Борька! Отличные ребята! - Поехали! - загорелся Глебыч и направился к поезду. Прямо сквозь облицованную плиткой колонну. - Скажи, Костя, - обратился он к духу подземки через несколько секунд, - а если мы, скажем, напьемся по поводу возвращения «Остоженки», «Якиманки» или той же «Маросейки», это будет плохо? Мы не навредим нашей стихии в реальности? - Если ничего дурного не натворим - не навредим. - Тогда давай так и сделаем, а? В смысле, напьемся, кто бы первым свою станцию ни вернул? - А давай! - залихватски махнул рукой Костя. * * * Бран, Верной и Борис и вправду оказались мировыми ребятами, невзирая что духи. Глебыч влился в их компанию легко и естественно, как встает на свое место недостающая деталька паззла. И они напились - правда, раньше, чем собирались: весной 2003-го, когда на Арбатско-Покровской линии открылась станция «Парк Победы». За два года до переимнования «Измайловского парка» в «Партизанскую», за три до возвращения «Якиманки», за пять - до «Остоженки» и «Российской» и за девять - до второго на памяти Глебыча пришествия из ирреала станции «Маросейка». май 2003 Москва - Николаев РОК НА ДОРОГЕ Полуавтобиографическая повесть с сильными преувеличениями Любые мысли о сходстве описанных в повести людей с людьми реальными остаются на совести читателя, даже если имена, фамилии или иные приметы совпадают. Автор также осведомлен о некоторых хронологических нестыковках в тексте. 1. Who Do We Think We Are? (1973) До появления Димыча группа даже еще не обрела название. Не было и клавишника Пашки. А были.. |
