Ближайшие, так сказать, соседи нами заинтересовались. Ну, в общем, решили их радиопередачи, во-первых, раскодировать, а во вторых... на всякий случай откорректировать, если пойдут данные о Земле. Этим я, собственно, и занимался два года. Вкручивал соседям, что Земля безжизненна, бесплодна и ни разу не интересна.

    - Н-да, - с завистью вздохнул Веня, на миг позабыв даже о прискорбном факте увольнения Зорана. - Интересно живете... то есть интересно жили... прости.

    - Да ладно, - отмахнулся Зоран и снова потянулся к графину.

    «А я, понимаешь, два года сканировал осточертевшие марсианские пустыни. Да ломал голову над тазионарными аномалиями - сдвигом и двумя всплесками на стандартных тазиограммах. Офигительно интересно».

    От мысли, что проклятый шаттл когда-нибудь все-таки взлетит, Веня доберется до опостылевшего «Гелиотропа» и не менее опостылевшей лаборатории и снова будет сидеть перед экраном и тасовать безликие цифры в поисках ускользающего объяснения, стало еще гаже. Поэтому наполненную Зораном рюмку Веня воспринял уже с одобрением.

    - И что? - поинтересовался минутой спустя Веня. - Клюнули эти центавряне на вашу липу?

    - Не знаю, - пожал плечами Зоран. - Сигнал к ним дошел года за четыре. Мы честно сфабриковали картинку и сопутствующие данные пустынной Земли, начисто лишенной атмосферы, воды и, разумеется, жизни. Но на Центавре, понимаешь ли, не успокоились. Ты о тазионарном сканировании слыхал что-нибудь?

    - Здрасте, - фыркнул Веня. - Это как раз то, чем занимался последние два года я.

    - Знаешь, стало быть, - кивнул Зоран, наливая по третьей. - Так вот, эти сволочи перестали посылать беспилотные аппараты, а взамен занялись этим самым сканированием. Приходится и это перелицовывать на пустынный лад.

    - Ну, - Веня глядел на наполненную рюмку уже определенно с вожделением, - мы ведем себя точно так же. Марс сканируем, Венеру, Меркурий, спутники... Давай еще по одной, что ли?

    - Давай. - Зоран очнулся. - Давай за космос. Люблю я его все-таки... хоть и командуют его освоением сплошные сволочи.

    Выпили.

    «Да уж, - думал Веня, жуя сосиску. - Конечно. Не эти уволившие Зорана сволочи корпят ночами над отчетами и ломают головы над теми же аномалиями данных сканирования. Ну откуда, скажите на милость, взяться в отраженном сигнале одному сдвигу и двум всплескам? И потом, как вообще могут возникнуть всплески в зонах когерентного отражения? Бред ведь... Бред, данный нашим датчикам в ощущениях...»

    - Знаешь, в чем главная головная боль наших умников с «Омеги-двенадцать»? - продолжал выбалтывать служебные секреты захмелевший еще больше Зоран. - Ты как спец должен понимать. Если искажать отраженный тазионарный поток, в нем возникает какой-то сдвиг и какой-то всплеск, кажется, даже не один. Свойство такое паршивое. В естественных условиях его быть не должно вроде. Вот наши начальнички и боятся, что на Центавре заподозрят неладное и пошлют пилотируемый корабль. А живым инопланетянам голову морочить гораздо труднее.

    Очередная наполненная рюмка выпала из рук Вени. Брызнула водка - на скатерть, на пол. на безработного Зорана Радманицу. Зоран с изумлением уставился в округлившиеся глаза Вени.

    - Твою мать! - пробормотал Веня. - Пустыня, значит! Красная безжизненная пустыня! И при этом - один сдвиг и два всплеска в отраженном потоке! И никаких шансов заслать к Марсу нормальную экспедицию! С такой-то полуживой космонавтикой, когда один отдел не ведает, чем занимаются остальные! Твою матьН!

    Веня с грохотом хватил по столу кулаком.