Но теперь статистика снята, думаю таблицы уже обновили с учетом нашего случая. А Вадик, между прочим, тянет на золото по итогам полугодия!

    - Ну, молоток! Рад за него! Над палатой щебетали птицы.

    - Слушай, Йохим, я давно хотел спросить, - начал Гижу, но на несколько секунд умолк. - Ты... Ты начал экзаменовать нас в тот самый момент, когда признался, что ты не простой трассер, а разжалованный бинж?

    - Разумеется! Если уж вляпались по-крупному, нужно сразу брать быка за рога и решать, кто способен работать сакрифайсером, а кто нет. Я поставил на обоих и выиграл - ты, капитан, начал подыгрывать мне раньше, чем осознал это. Да и Кларенс вел себя... адекватно.

    Йохим по-прежнему называл Гижу капитаном.

    Маккензи не преминул съязвить:

    - Премного благодарны за доверие...

    В самом деле, кто способен сохранить спокойствие и уверенно лечь под врачебный лазер в ситуации, в которой совсем недавно пребывала Фрея?

    Кто не сломается тогда, когда порой ломаются лучшие из лучших? Кто не позволит им сломаться, взвалив на себя роковое бремя неудачника, вытянувшего страшный жребий?

    Только тот, кто однажды уже пережил подобное. Поэтому в сакрифайсеры набирали лишь астронавтов, вернувшихся на аварийных кораблях, и лишь тех, кого рекомендовал искалеченный сакрифайсер.

    - Не тяжко вам? - спросил Ба участливо. - Меня, помню, просто бесило, что все вокруг считают меня арестантом.

    - Меня тоже бесит, - сознался Гижу. - Однако держусь. И Кларенс держится, но таким ядовитым стал - мне его, клянусь, придушить иногда хочется!

    - Ну, извини, - вздохнул Маккенйи. - Не от райской жизни.

    - А курс как? Дается? Капитан упрямо поджал губы:

    - Куда ж он денется... Только программы подбирать тяжко - много их, черт бы их побрал... Голова пухнет.

    Программы фрагментарного поражения организма... Заранее просчитанные до десятитысячных долей процента на любое из возможных повреждений - они ввергли бы в ужас любого из инквизиторов древности. И любой сакрифайсер должен был разбираться в них быстро и безошибочно - от этого зависела как его жизнь, так и жизнь всех, кого он спасал.

    - Программы, - проворчал Ба, хмурясь половиной лица. - Что программы, они еще не самое страшное. Хотите знать, что было самым трудным для меня?

    - Что? - в один голос выдохнули Гижу и Маккензи.

    - Труднее всего, - признался Йохим Ба, лучший сакрифайсер дальнего космоса, - было научиться всегда - всегда! - вытаскивать из этой чертовой колоды именно пикового туза!

    Август 2003 - февраль 2004

    Николаев - Москва

    «ОМЕГА-12»

    Борт на орбитальную станцию «Гелиотроп» задержали и во второй раз.

    Теперь на четыре часа.

    Веня сплюнул с досады и уже, наверное, в сотый раз за сегодня поглядел на хронометр.

    «Ну, что, - уныло подумал он. - Опять в бар? Я уже, ыптыть, булькаю! Пиво - и то не лезет!»

    Следом Веня очень непоследовательно подумал, как быстро пиво, а заодно и остальные спиртные напитки ему обрыдли. Каких-то два года - всего-то! - промелькнувшие, будто миг. И вот, пожалуйста: вместо курсанта, который в любую секунду был готов пить все способное гореть, имеется еще зеленый, но уже не скажешь, что желторотый, оператор систем орбитального слежения и аналитик группы тази-онарного сканирования.