Рука Клима опустилась сама собой. Надо было выкручиваться.

    Он провел ладонью по своей щеке, задумчиво лизнул, и заметил:

    -  Доброе пиво! Принесешь еще?

    За столом снова грянул хохот, на этот раз - одобрительный. Кто-то даже хлопнул его по плечу, мол, молодец парень! Не растерялся.

    Девушка, не понимая, хлопала глазами. Она ожидала брань, а не шутку.

    -  Ты что, помыться решил? - ехидно встрял Максарь.

    Клим молча взял кружку из руки соседа, нарочито медленно обошел стол и остановился рядом с белолицым.

    -  Я из Теннона, - негромко сказал он. - Служил там в охране. И вот что думаю по поводу твоих слов…

    Клим опрокинул кружку точно над макушкой Максаря, пиво залило его кудри и потекло на куртку. Максарь разинул от неожиданности рот, потом с проклятием вскочил. Меч его рванулся из ножен.

    Клим обнажил свой лишь на миг позже.

    -  Это еще что? - загремел вдруг властный голос. Клим скосил взгляд, не желая упускать Максаря из поля зрения.

    У столика стоял седой. Усы его топорщились, как у рассерженного кота.

    -  Хорошо же ты начинаешь службу, - жестко сказал он Климу.

    Еще несколько секунд седой мрачно глядел то на Максаря, то на Тереха.

    -  Отведи их, пусть умоются, - велел он девушке, теребящей поварской колпак. - Живо.

    -  А вы, - обратился седой к белолицему и Климу, - если сцепитесь до завтра, заказывайте отпевал.

    Максарь, скрипнув зубами, вогнал меч в ножны и, не глядя на Клима, пошел вослед девушке куда-то за стойку у дальней стены. Терех последовал за ним, тоже убрав меч.

    Они по очереди умылись в большой дубовой кадке. Максарь утерся полотняной салфеткой, швырнул ее на пол и вышел вон, все так же избегая смотреть на Клима. Девушка подала вторую салфетку Климу, и негромко предупредила:

    -  Берегись его.

    Клим подал ей мокрую салфетку.

    -  Спасибо.

    На секунду он поймал взгляд ее умопомрачительно зеленых глаз и повторил:

    -  Спасибо.

    Клим хотел спросить, как ее зовут, но почему-то не решился.

    Когда Терех вернулся в зал, его окликнул Гордей:

    -  Эй, парниша! Пойдем со мной.

    Клим повиновался. Они вышли на площадь. Часы на башне пробили десять - всего час минул с тех пор, как вошли в таверну.

    «В этом городе все происходит на удивление быстро…» - рассеянно подумал Клим.

    -  М-да, - сказал Гордей. - Зря ты с Максарем связался.

    Он помолчал.

    -  Сегодня его можешь не бояться, слово Влада - закон. А с утра готовься постоять за себя.

    Клим пожал плечами и погладил рубчатую рукоять меча. Постоять за себя впервые ему пришлось в семь лет и с тех пор он здорово поднаторел в этом искусстве.

    Смеркалось; они шли засыпающим городом к казармам. Гордей молчал, Терех молчал, город молчал, и лишь сверчки монотонно верещали на чердаках.

    В казарме Клим повалился на указанную Гордеем койку и мгновенно забылся.

    Утром из крепкого сна его выдернул трубач. Тряхнув головой, Клим сел и огляделся. Солдаты поднимались с коек и нестройно тянулись к светлому проему выхода.