– В каком смысле? – не понял поэт.

    – Бутик – это магазин.

    – И что вы здесь продаете?

    – Вам – ничего. И не покупаем. Уйдите. Вы пачкаете пол.

    – Послушайте хотя бы стихи, – взмолился поэт. – Всего полтинник!

    – Нет, – сказал надсмотрщик.

    Поэт пожал плечами и неспешно удалился. Дверь еще долго покачивалась. Надсмотрщик смотрел, стоя в витрине, как тот удаляется по улице, бормоча и приставая к прохожим с мятой книжкой. Казалось, надсмотрщик возмущен до глубины души. Это возмущение ощущалось в том, как он держал поднятыми плечи. Затем он вернулся на свое место, снова сел за стол и раскрыл глянцевый журнал.

    Стихотворение поразило роботов. До этого времени они не сталкивались с образцами местной поэзии. Они совершенно не понимали, почему их надсмотрщик не приобрел книгу.

    – Скряга! – возмущалась Иньига. – Всего полтинник! Уверена, эти его глянцевые картинки стоят куда дороже.

    Суарец заметил свысока:

    – Довольно странный способ проводить время – складывать слова определенным образом.

    – Не все ли равно, как складывать слова! – подхватила Ласьенга.

    – Это может быть так же увлекательно, как вычислять, – сказал Лопес.

    Монкада прошептал:

    – Во всем этом нет никакого смысла…

    – В нашей жизни вообще сейчас нет никакого смысла, – согласилась Ласьенга.

    – Отставить разговоры! – возмутился Суарец. – Есть смысл или нет – это решать Господину. Мы обязаны помнить о том, что Господин может появиться в любой момент. А до этого времени – ждать. Ждать, тщательно соблюдая все правила конспирации. Мы обязаны встретить его, будучи в исправном состоянии. Это – наша первейшая задача.

    Однажды надсмотрщику позвонили по телефону. Он сказал несколько отрывистых фраз и на минуту вышел из магазина, чтобы встретиться там с другим человеком. Тот человек был в комбинезоне. Он внес несколько ящиков, сказал небрежно: «Здесь, что ли?..» – бросил ящики и ушел, оставив дверь сильно раскачиваться.

    – У них работают люди! – сказал Суарец.

    – Мы это знали и раньше, – заметила Иньига.

    – Тебе лишь бы возразить! – Суарец добавил в интонации негодования.

    – Но мы действительно знали это раньше, – вступился Лопес.

    – Этот человек был одет как робот, – сказал Суарец. – Я видел. Я запечатлел для Господина.

    – Он не воспринимался как некто недовольный своей участью, – сказала Ласьенга. – Я его сканировала.

    – Мало ли кто воспринимается как довольный, – возразила Иньига. – Можно имитировать любое чувство.

    – Люди не умеют имитировать чувства, – сказал Монкада. – Люди воспринимаются по электромагнитному импульсу, а электромагнитный импульс не в состоянии лгать.

    Монкада, разумеется, не знал, что в данном вопросе был абсолютно созвучен кришнаиту Мише.

    В ящиках находилась новая коллекция одежды. Черные платья, узкие, с немыслимыми разрезами, и черные костюмы.