– Вечером я с тобой свяжусь.

Ма Гань на секунду остановился, его спина замерла прямо передо мной, словно он обо что-то споткнулся.

– Хорошо, связывайся, – смеясь, ответил Ма Гань.

Как только Ма Гань ушел, я заскочил в автобус. С деньгами в кармане мне сразу стало спокойнее. Купив четыре билета, я прошел в самый конец, снял обувь и положил для удобства под голову. Мне нужно было поспать. Так или иначе, мне требовался сон. Мой сон закрепился на четырех колесах и, подобно привидению, заскользил по улицам Нанкина.

Даже в самом страшном сне я не мог представить, что мне следует остерегаться Ма Ганя. Ма Гань же действовал очень быстро и жестоко. Ничто не предвещало такого развития событий. Я хотел выяснить у него причину, очень хотел, но не успел. Целый вечер мы пили пиво в известном клубе «Касабланка». Настроение у Ма Ганя было неплохое, он даже пригласил потанцевать на дискотеке какую-то девицу. Ма Гань упрыгался до седьмого пота. Он постоянно махал мне рукой, зазывая на танцплощадку. Но у меня не было желания. Я просто ждал Ма Ганя. Ждал, когда он навеселится, напьется, натанцуется, и тогда я соглашусь пойти с ним куда-нибудь в укромное место, где мы уже нормально наговоримся за ночь. Я не любил дискотек, не любил ночных клубов, Ма Гань не знал, что подобные места причиняют мне страдания. Мой первый кошмар начался именно в таком заведении. И мне не хотелось, чтобы мой следующий путь снова брал начало с танцпола. Уже несколько раз я порывался поговорить с Ма Ганем, но, не будучи настроенным на серьезный разговор, он просто хлопал меня по плечу, и мне пришлось оставить свои попытки. Примерно часа в два ночи, когда от Ма Ганя уже шел пар, он запустил в свои волосы пятерню, поправил прическу и спросил: – Как ты смотришь на то, если мы сменим место?

Я ничего не сказал, взял со стола сигареты и поднялся. В этот момент Ма Гань вдруг словно что-то вспомнил, на лице у него появилось озабоченное выражение:

– Давай съездим в Чжэньцзян?

Я промолчал, а Ма Гань добавил:

– Один тамошний босс задолжал мне больше тридцати тысяч, сколько я ему ни напоминал, он не возвращает долг. Если мы поедем в Чжэньцзян ночью, то на рассвете поймаем его еще в постели.

Я согласился. Мне было без разницы, куда ехать, лишь бы только оказаться полезным Ма Ганю. Пусть бы даже вместо тридцати тысяч речь шла о зубах того парня, я бы все равно достал их для Ма Ганя. Я даже пожурил его:

– Что же ты раньше не сказал?

Я не знаю, во сколько мы добрались до Чжэньцзяна; сев в такси, Ма Гань сразу уснул ровным, спокойным сном. Поскольку сам я как следует отоспался днем в автобусе, то сейчас чувствовал себя бодро, а потому бегающим взглядом смотрел на ночной пейзаж вдоль скоростной трассы, связывающей Нанкин и Шанхай. Какая красивая трасса, несколько раз у меня даже возникала иллюзия, что все это происходит со мною в кино, где-то за границей. На душе у меня повеселело, мне обязательно нужно помочь Ма Ганю возвратить эти тридцать тысяч, он и впрямь может стать моим боссом. Мы доехали до Чжэньцзяна, и Ма Гань тотчас проснулся. Мы побродили минут десять по вокзалу, и тут Ма Гань передумал:

– У этого парня есть любовница в Чанчжоу. Давай-ка сначала проедем туда, наверняка застукаем его там.

Поймав такси, мы снова сели в машину и где-то через полчаса были уже на подъезде к Чанчжоу. Мы остановились на обочине трассы, Ма Гань пожаловался, что у него затекли ноги, поэтому предложил пройтись, в любом случае мы уже практически приехали. Миновав некоторый участок дороги, мы подошли к стройплощадке, которые теперь часто встречались на стыке между городами и деревнями.