«На десять тысяч актеров, выступающих в амплуа шэн и дань, приходится всего лишь один актера в амплуа цзин». Это старое изречение осталось нам в наследство от прежних актеров. На самом же деле это утверждение спорное. Сяо Яньцю его никогда не признавала. Среди всех актеров шэн, дань, цзин, мо и чоу, безусловно, трудно найти хоть одного, кто бы смог спеть арию персонажа хуалянь, однако с таким же успехом можно утверждать, что не найдется ни одного профессионального актера, кто бы смог осилить сразу все амплуа. С древности и до наших дней исполнительниц цинъи было бессчетное количество, однако можно по пальцам пересчитать актрис, которые действительно проникли в характер этой героини, осознали ее внутренний мир. Естественно, для исполнения роли цинъи требуется отменный голос и шикарная внешность. Но что есть отменный голос? И что есть шикарная внешность? Самое главное богатство, которое обеспечит успех перевоплощения в цинъи, – это что ты из себя представляешь как женщина. В случае если удается влезть в кожу цинъи, пусть у тебя хоть усы растут, твои кости перестанут быть плотью и ты, словно сотворенный из воды, сможешь устремляться к любой гавани подобно дождевому облаку. Цинъи в театре – это не просто одна из многих женских ролей, можно даже сказать, что суть этого персонажа определяется не полом, а каким-то абстрактным смыслом, он имеет специфическую ауру, у него присутствует стойкое осознание себя, понимание пути, он способен воплотить лучшие из природных наклонностей. Так или иначе, женщиной становятся не в результате взросления, женская суть определяется не годами, и прохождение жизненных этапов, таких как замужество, рождение ребенка, его вскармливание, тут вовсе ни при чем. Женщина является таковой по сути, ею невозможно ни научиться, ни разучиться быть. Цинъи – это практически эфемерный персонаж, другими словами, это женщина внутри женщины, ее высшая сущность. Персонаж цинъи – это не что иное, как пробный экзамен на то, являешься ли ты женщиной по сути. Если да, то тебе будет комфортно стоять на сцене и исполнять арии, которые сопровождаются соответствующими движениями глаз и рук, так называемые представление и игру ты будешь воспринимать как естественные проявления повседневной жизни, в которой ты делаешь все точно так же – так же разговариваешь, так же ходишь. Если же в тебе нет этой женской сути, даже у себя дома на диване или на кровати ты все равно останешься неловкой актрисой. Ты будешь играть и играть непохоже, чем больше будешь играть, тем менее будет похоже. В соответствии с вышеизложенным то же самое можно сказать и об амплуа хуалянь, в котором воплощается стопроцентный мужчина, или, другими словами, заключенная в нем предельная мужская сущность. Мужчина должен быть простым, все его душевные и физические состояния передаются посредством какой-либо из масок. Этот персонаж упростился донельзя, в нечто совсем гиперболизированное, став навеки устоявшимся и неизменным. Поэтому упадок оперы прежде всего объясняется тем, что захирели сразу два основных персонажа.