Завершив собственноручный грим, Сяо Яньцю передала себя в руки мастера. С помощью влажной фиксирующей повязки тот начал придавать форму ее бровям. Сяо Яньцю даже почувствовала некоторую боль, когда уголки ее глаз стали снова подгонять вверх. Гример несколько раз обвил голову Сяо Яньцю лентой и вплотную подтянул под нее кожу, теперь устремленные вверх внешние уголки глаз больше не опадали. Глаза Сяо Яньцю повторяли очертания летящей чайки, отчего она стала похожа на лисицу из легенд про оборотней, облик ее стал еще более живым и соблазнительным. Закончив с бровями, гример перешел к щекам, наклеив на каждую по большому диску, и лицо Сяо Яньцю вмиг преобразилось, став похожим на очищенное яйцо. Теперь, когда ей приделали челку, надели на волосы специальную сеточку, парик, украшения, в зеркале тут же отразился яркий образ цинъи. Сяо Яньцю пристально смотрела на себя, не в силах поверить, что стала такой красивой. Определенно, то был кто-то другой, из другого мира. Но к Сяо Яньцю все-таки пришло осознание, что это она сама. Она выпятила грудь, наклонила в сторону голову и тут неожиданно обнаружила, что в гримерной собрался народ. Все устремили свои взгляды на одну точку и внимательно разглядывали ее, не веря собственным глазам. Сяо Яньцю увидела Чуньлай, которая оказалась рядом, все это время она была здесь. Застыв на месте, та не могла поверить, что незнакомка перед ней на самом деле ее наставница Сяо Яньцю, с которой они жили бок о бок. Наставница казалась волшебницей, превратившейся в другого человека. Сяо Яньцю мельком взглянула на Чуньлай. Она знала, что чувствует в данный момент эта маленькая женщина. Она увидела, что ее подопечная завидует ей. Сяо Яньцю молчала, сейчас она находилась в процессе перевоплощения. Единственной, на ком она сейчас сосредоточилась, была она сама, уже совершенно другая женщина из совершенно другого мира. То была Чанъэ.

Занавес открылся. Красная накидка была сдернута. Сяо Яньцю распустила длинные рукава. Невеста приготовилась сама себя выдать замуж. Как такового жениха не было. Ее женихом был весь этот мир, ее женихами были все эти люди. Взгляды каждого из них были прикованы к одной-единственной невесте. Сяо Яньцю стояла наизготове, зазвучали гонги и барабаны.

Сяо Яньцю и представить не могла, что спектакль пройдет так быстро. Ей показалось, что он только-только начался, она буквально на несколько минут покинула этот мир, как ей пришлось снова в него возвращаться. Поначалу она переживала, что не вынесет нагрузок, поэтому первые секунды на сцене была несколько зажата. Но очень быстро она полностью избавилась от скованности. Выражая свои переживания, изливая свою душу, она в конце концов забыла, кем является на самом деле, забыв даже про Чанъэ. Огромный клубок невыраженных страданий она тонкой непрерывной нитью вытягивала из себя, в итоге попадая в их путы. Она полностью обнажилась перед этим миром, а он, восхищенный, кричал ей «браво». Сяо Яньцю все больше уходила в другую реальность, все сильнее отдавалась своим страстям, и, казалось, уже не было обратного пути. Это были два часа радости, два часа слез, два часа полной гаммы переживаний, два часа сумасшедшего душевного полета, это были два пьянящих, с легкой грустинкой часа, два часа своеволья и помешательства. Все это было сравнимо разве что с двумя часами экстаза в постели. Тело Сяо Яньцю полностью откликалось на ее умонастроения, она вся раскрылась, разбухла, разрослась, увлажнилась, обмякла, расслабилась, наполнилась. Готовая вот-вот раствориться и излиться, она пребывала в высшей точке экзальтации.