А вот от лейтенанта Шнырина ничего не осталось. То есть вообще ничего. Даже кровавых пятен на песке не было. Так что если наше командование все еще продолжает отправлять своих погибших солдат на Землю, а не перешло на более дешевый и рациональный способ захоронения здесь же, в марсианских песках, то жена Шнырина, о которой он без конца вспоминал, получит пустой гроб, покрытый двумя флагами: российским и Организации Объединенных Наций.

    Зато пушка наша была в полном порядке. Разве что несколько съехала влево. Хотя вполне вероятно, что мне это только казалось по причине двоения в глазах.

    Я снова взял в руку телефонную трубку.

    – Сожалею, но лейтенант Шнырин подойти к телефону не может.

    – Что значит «не может»?! – Трубка, словно живая, едва не выскочила у меня из руки, пытаясь как можно ближе к оригиналу воспроизвести праведное возмущение вибрирующего в ней голоса.

    – Не может, потому что его нет, – спокойно ответил я.

    Спокойно, потому что мне было абсолютно наплевать на то, какое впечатление это произведет на разговаривающего со мной штабного офицера. Злиться он мог сколько угодно, а вот сделать со мной не мог ничего. Худшего места, чем то, где я находился в настоящий момент, придумать было просто невозможно. Во всяком случае, моя фантазия была в этом плане бессильна. Вокруг нашего окопа рвались снаряды траггов, и каждый из них мог оказаться для меня последним. Так же, как и для лейтенанта Шнырина.

    – Как это нет?! Почему командира отделения нет на месте?! – продолжала между тем вопить телефонная трубка.

    – Потому что он убит прямым попаданием снаряда, – все так же спокойно ответил я.

    Телефонная трубка на мгновение замолчала.

    – Орудие цело? – спросила она уже более спокойно через несколько секунд.

    Вот же подлец! Нет бы сначала поинтересоваться, нет ли у нас других потерь! Так нет же, его в первую очередь интересует, уцелела ли пушка!

    – А что ей будет? – с затаенной злостью ответил я. – Она же железная.

    Мой сарказм остался непонятым.

    – Сержант Антипов! Принимайте на себя командование отделением!.. – И только сейчас он подумал о том, что, кроме меня, в отделении могло больше никого не остаться. Хотя волновали его опять-таки не судьбы конкретных людей, а вопрос: сумею ли я один справиться с орудием. – Сколько человек осталось у вас в отделении?

    – Вместе со мной – трое, – ответил я, глядя на то, как, словно внезапно ожившие древние чудовища, тяжело и медленно выбираются из-под песка Динелли и Берковиц.

    – Приказ: немедленно открыть огонь по неприятелю! Записывайте координаты цели, сержант!

    – Записываю. – Прижав трубку к уху плечом, я достал из кармана блокнот и авторучку.

    – Два-четырнадцать-икс-икс-эль!.. Повторите!

    – Два-четырнадцать-икс-икс-эль, – послушно повторил я.

    – Выполняйте!

    – У меня есть опасения, что орудийный прицел сбит…

    – Выполняйте приказание, сержант!

    В трубке раздались частые гудки отбоя.

    Я удивленно посмотрел на микрофон трубки.