Я очнулся и поискал глазами Комова. Ксенопсихолог стоял в напряженной позе, лицом к кораблю, длинная тень тянулась по песку от его ног. Вандерхузе откашлялся и проговорил:

    -  Слышу.

    -  Что произошло?

    Вандерхузе помедлил.

    -  Не берусь рассказать, - сказал он. - Может быть, вы, ребята?

    -  Он разговаривал! - произнесла Майка сдавленным голосом. - Это он разговаривал!..

    -  Слушайте, - сказал я. - А он не к люку пошел?

    -  Возможно, - сказал Вандерхузе. - Геннадий, он ушел в мертвое пространство. Возможно, он пошел к люку…

    -  Следите за люком, - быстро скомандовал Комов. - Если он войдет, сейчас же сообщите мне, а сами запритесь в рубке… - Он помолчал. - Жду вас через час, - проговорил он с какой-то новой интонацией, обычным спокойно-деловым тоном и словно бы отвернувшись от микрофона. - За час вы управитесь?

    -  Не понял, - сказал Вандерхузе.

    -  Запритесь! - раздраженно закричал Комов прямо в микрофон. - Понимаете? Запритесь, если он войдет в корабль!

    -  Это я понял, - сказал Вандерхузе. - Где вы нас ждете через час?

    Наступило молчание.

    -  Жду вас через час, - снова отвернувшись от микрофона, деловито повторил Комов. - За час вы управитесь?

    -  Где? - сказал Вандерхузе. - Где ждете?

    -  Яков, вы меня слышите? - громко спросил Комов с беспокойством.

    -  Слышу вас отлично, - произнес Вандерхузе и растерянно оглянулся на нас. - Вы сказали, что ждете нас через час. Где?

    -  Я не говорил… - начал Комов, но тут его прервал голос Вандерхузе, такой же глуховатый, словно в отдалении от микрофона:

    -  А не пора ли нам обедать? Стась, там, наверное, соскучился, как ты полагаешь, Майка?

    Майка нервно захихикала.

    -  Это же он… - проговорила она, тыча пальцем в экран. - Это же он… там…

    -  Что происходит, Яков? - гаркнул Комов.

    Странный голос - я даже не сразу понял чей - произнес:

    -  Я тебя, старикашечку моего, вылечу, на ноги поставлю, в люди выведу…

    Майка, уткнувшись лицом в ладони, икала от нервного хохота, поджимая колени к подбородку.

    -  Ничего особенного, Геннадий, - произнес Вандерхузе, вытирая платком вспотевший лоб. - Недоразумение. Клиент разговаривает нашими голосами. Мы его слышим через внешнюю акустику. Маленькое недоразумение, Геннадий.

    -  Вы его видите?

    -  Нет… Впрочем, вот он появился.

    Мальчик снова стоял возле своих прутьев, уже в другой, но такой же неудобной позе. Он опять глядел нам прямо в глаза. Потом рот его приоткрылся, губы странно искривились, обнажив десна и зубы в левом угу рта, и мы услышали голос Майки:

    -  В конце концов, если бы у меня были ваши бакенбарды, я бы, может быть, относилась к жизни совсем по-другому…

    -  Сейчас он говорит голосом Майки, - невозмутимо сообщил Вандерхузе.

    -  А сейчас посмотрел в вашу сторону. Вы его все еще не видите?

    Комов молчал.