- Дерьмо мое! - сказал Эв. - Дерь-мо мо-е!

И абсолютно точно выразил мои чувства. В детстве я видела голо Ниагары и Йосемитского водопада. Они производили большое впечатление, но оставались всего лишь водой. Но это!..

- Дерь-мо мо-е! - повторил Эв еще раз.

Мы находились в добрых пятистах метрах над дном каньона, а напротив обрыв из розовых кирпичей возвышался над нами метров на двести. Язык вырывался из треугольной выемки и падал вниз, точно самоубийца, с ревом, который мне не следовало бы принимать за шум каскада, и взметывал волны туманной измороси и брызг (я словно ощутила их всей кожей), а затем рушился в зелено-белую воду далеко внизу.

Солнце нырнуло за тучку, вновь появилось, и водопад превратился в фейерверк. Наверху облака брызг повисла двойная радуга, возможно, результат преломления солнечного света, но главный эффект порождался обрывом. Он был весь исчерчен жилами призматических кристаллов, и они сверкали и мерцали, как брильянты, отбрасывая радужные полосы на обрыв, на рушащуюся воду, в воздух, и перекидывали их через каньон.

- Дерь-мо мо-е! - опять сказал Эв, натягивая поводья так, словно они могли его приподнять. - Ничего красивее я в жизни не видел!

- Нам здорово повезло, что мы на него наткнулись, - сказал Карсон. Я обернулась и посмотрела на него: большие пальцы заложены за пояс, физиономия дышит самодовольством. - Если бы мы продолжали идти по тому ущелью, то миновали бы его, ничего не заметив.

Повезло, как бы не так! А кто волок нас через серебрянки, и вверх по ступенькам, и советовался с Бултом, будто не знал, куда идти. Вот чем ты занимался, пока я в Стене ждала тебя и с ума сходила от тревоги. За радугами гонялся!

Конечно, он его увидел, когда шел вверх вдоль Языка, ища дорогу, чтобы обогнуть антиклиналь, а потом лазал по обрывам и поперечным ущельям в поисках места, откуда мог бы показать его нам наиболее эффектно. Если бы мы шли вдоль Языка его путем, то заметили бы водопад еще издали с какого-нибудь гребня или по нарастающему реву догадались бы, что нас ждет, а не увидели бы его прямо перед собой внезапно, точно райский радужный мираж.

- Да, очень повезло, - повторил Карсон, а усы у него подрагивали. - Так как же вы хотели бы его назвать?

- Назвать? - Эв рывком повернул голову и уставился на Карсона, а я подумала: вот и конец птичкам с красотами природы вместе, возвращаемся к сексу.

- Угу, - сказал Карсон. - Это же природный ориентир. Как насчет Радужного водопада?

- Ра-дуж-ный? - Я фыркнула. - Он заслуживает названия получше. Что-нибудь звучное, что-нибудь позволяющее понять, как он выглядит. Пещера Аладдина.

- Назвать в честь кого-то? Не пойдет.

- Призменный водопад. Алмазный водопад.

- Кристальный водопад, - сказал Эв, не отводя от него глаз.

Их он не проведет. Вечно бдящий Старший Братец усечет и пришлет нам касательную, что указанная Крисса Джейн Тулл состоит в экспедиции и название отвергается, а так как на этот раз они сумеют установить связь, нас заштрафуют до полусмерти.

А жаль! Кристальный водопад был бы идеальным названием. А пока Старший Братец докопался бы до сути, Эв успел бы досыта натарарахаться с КейДжей.

Я взглянула на Карсона. Пришла ли ему в голову та же мысль? Но он даже не слушал, а смотрел на Булта, уткнувшегося в свой журнал.

- Как водопады называются по-бутерийски, Булт? - спросил Карсон.

Булт поднял глаза, ответил что-то, чего я не разобрала, и опять уткнулся в журнал.

Я оставила Эва лить слюнки в каньон, а сама направилась к Карсону с Бултом, размышляя: "Кончится тем, что он будет называться водопад Распохлебистый или, того хуже. Наше".

- Что он говорит? - крикнула я Карсону.

- Повреждение скальной поверхности, - сказал Булт, подсчитывая штрафы. - Повреждение эндемичной флоры.

Я было подумала, что он добавит "неуважительные тон и манера", но Карсон вроде бы остался спокоен.