– Выпьем! – обрадовался Коврони. – Генерал, прикажите... транспорт.

    – Тут идти-то... – Зигфрид взял обоих собеседников под локотки. – А по дороге вы мне будете рассказывать.

    Чем дальше они уходили от ДКРа, тем более связной становилась речь перепуганного секретаря.

    – Вам этого не понять! – страстно говорил он, брызжа мелкой слюной. – У людей на Земле никогда не было естественных врагов!

    – А люди? – возразил капитан. – Что – люди?

    – Естественные враги у нас были всегда – мы сами, – пояснил Зигфрид.

    – Нет, это совсем другое! – Коврони шел, слегка подпрыгивая от возбуждения. Поток слюны с каждым шагом и словом усиливался. – Вот представьте себе, что на вашей планете испокон веков жили бы не только вы и всякие там животные-растения...

    – Еще насекомые, пресмыкающиеся, птицы и рыбы, – солидно добавил капитан. – И грибы...

    – Да... Так вот не только они, но и, например... эти... ридли-ск о тты...

    – Что за ск о ты? – удивился Безногий.

    – Ну, такие все в слизи, в панцире, с зубами, когтями, хвостами... – Дипломат неожиданно сквасился и всхлипнул. – Алиане...

    – А-а... – догадался Зигфрид. – Чужие? Нет, ну это же персонажи древних киномифов!

    – А если бы жили?! – не унимался Коврони. – Начиная прямо с каменного века!

    – Да... счавкали бы нас подчистую, – почесав макушку, согласился капитан. – Так что же получается, эти... мурлышки для вас такие вот естественные враги? А я думал, они из галактики Швах.

    – Вот именно! – Первый секретарь вытер рукавом хлюпающий нос. – «Швах» на древнегундешманском означает «смерть»!

    Они вошли в башню, и навстречу им тотчас выскочили белоснежно-зеленые официанты. Они усадили высоких гостей за круглый столик и поднесли напитки. Генералам – насыщенно-синий клоакианский абсент, пойло, строго-настрого запрещенное во всех цивилизованных мирах, а земному капитану высокий запотевший стакан водки. В соответствии с последними веяниями межзвездной моды в водке сразу плавала и закуска. Крошечные кусочки шоколадного концентрата и еще какие-то зеленые крупинки (по утверждению рекламы – со вкусом соленого огурца). Напиток был намагничен таким образом, что закусочное крошево кружилось, словно в калейдоскопе, образовывая различные правильные фигуры вращения: то спираль, то концентрические кольца, то бегущие по единой орбите шарики. «Дерьмо в вентиляторе» – так называл Зигфрид все эти питейные нововведения. Однако ортодоксальность личной культуры пития не мешала ему трескать на халяву все, что подавали. Предложи официанты синий гундешманский абсент или светящуюся марсианскую тектиллу – чистый яд для неподготовленного человека, – Зигфрид выпил бы предложенное, не моргнув глазом.

    – Так значит, не было никакой галактики Швах? – подобрев от первого стакана – ведь это была долгожданная опохмелка! – спросил Безногий.

    – Может, и была, – секретарь тоже немного расслабился, – но никто об этом уже не помнит.