– Ничего?

– Он получает пособие по безработице. Вернее, получал, а теперь перестал. И адрес, который нам дали в отделе соцобеспечения, тот же, что назвали вы. У него есть членский билет «Эквити», профсоюза британских актеров, с тем же адресом. Что же касается остального, то у нас сегодня все внесены в компьютер, кроме мистера Трампингтона Гора. Вот он и ускользнул в какую‑то щелку в этой системе – и пропал.

– Но тот адрес, что я вам дал… Вы там были?

– Конечно, сэр. Первым делом наведались. Под видом сотрудников местного городского совета, проверяющих, идут ли в казну отчисления от сдачи квартир внаем. Его там нет. Расплатился и уехал. Сейчас в его квартирке проживает какой‑то пакистанец, водитель мини‑грузовика.

На этом и оборвался след. И Слейд решил, что, имея в кармане пять тысяч фунтов, актер‑невидимка наверняка махнул куда‑нибудь за границу. Во всяком случае, об этом свидетельствовали все факты и детали, представленные ему частными сыщиками, что, кстати, обошлось Слейду далеко не дешево.

Сам же Трампингтон Гор находился в тот момент всего в двух милях от него, в кафе на Портобелло Роуд, в компании Сьюзи и Бенни. И все они выглядели обеспокоенными.

– Должно быть, Слейд все же вышел на нас, – сказал Бенни, когда они заказали по бокалу дешевого сухого вина. – Несколько дней тому назад ко мне в баре привязался какой‑то тип. Вовлек в беседу. Примерно моего возраста. Пытался завести разговор о том, что случилось на аукционе в «Дарси». Я притворился, что ни черта не знаю и не понимаю. Похоже, сработало.

– А двое каких‑то типов ходили за мной по пятам, – пожаловалась Сьюзи. – По очереди. Пришлось отпроситься с работы на два дня. Теперь вроде бы отстали.

– И как же тебе удалось сбросить этот «хвост»? – поинтересовался Трампи.

– Шла по улице, а за мной топал один из них, тот, что помоложе. Тут я обернулась и говорю ему: «Хочешь отсосу за двадцать монет?» Он бросился прочь, сломя голову, только его и видели. Думаю, ему удалось убедить своих, что никакой я не компьютерщик. Компьютерщики такими делами не занимаются.

– Боюсь, что и со мной происходило то же самое, – пробормотал Трампингтон Гор. – Два топтуна (слово это прозвучало несколько странно, поскольку было произнесено голосом сэра Джона Гилгуда) заглянули в мое убогое жилище. Притворились сотрудниками муниципалитета. По счастливой случайности, я как раз в тот момент вживался в свою новую роль, водителя‑пакистанца. И все же, думаю, мне надо переехать.

– К тому же у нас кончаются деньги, Трампи. Мои сбережения иссякли, пора платить за квартиру, а брать у тебя больше неудобно.

– О господи, мальчик, о чем это ты! Не надо жалеть. Мы вволю повеселились, вкусили сладость мести. Теперь можно и успокоиться.

– Да, – кивнул Бенни. – Но только этот вонючка Слейд остался на своем месте. Изгадил мне карьеру, сидит на мешке с твоим миллионом. Послушайте, у меня тут возникла одна идейка…

Июль

1 июля директор отдела британской современной и викторианской живописи «Дома Дарси» получил очень вежливое письмо, написанное, судя по всему, школьником лет четырнадцати. Юноша объяснил, что изучает изобразительное искусство с целью получения аттестата об общем среднем образовании и что его особенно интересуют прерафаэлиты. Он спрашивал, где можно посмотреть лучшие работы Россети, Милле и Холмана Ханта.

Мистер Алан Лью‑Трейвес был человеком воспитанным и отзывчивым и тут же надиктовал пространное письмо, где подробно объяснял охочему до знаний юноше, что, где и как.