Изменить размер шрифта - +
«Верхи» пилили бюджет, становясь постепенно миллионерами и миллиардерами, взрастая, ширясь и

утверждаясь в среде глобальных элит, а «низы», куда часть «опилок» все-таки просып_а_лась, согласны были это терпеть, лишь бы избежать

потрясений и нищеты.

Избранный путь оказался практически оптимальным.

И, вероятно, Россия, к тому же имеющая до сих пор ядерное оружие, могла бы существовать в данном статусе еще много лет, скорее всего,

медленно угасая, поскольку создать крепкую производящую экономику «партии власти» все-таки не удалось, но мир неожиданно изменился,

произошло перераспределение социальных ролей, сдвинулись в глубине какие-то тектонические пласты – выступила на авансцену истории сила,

впервые обозначившая себя полвека назад.


2

Одной из примет новой эпохи стали студенческие революции конца 1960-х – начала 1970-х годов. Вспыхнули они, казалось бы, из-за пустяков:

студентам одного из парижских предместий запретили оставаться в общежитии на ночь у своих герл-френдз. Эффект превзошел все ожидания. Будто

искра упала на грандиозный взрывчатый материал. Студенты начали захватывать учебные заведения, громить аудитории, изгонять из них

профессоров, организовывать митинги, демонстрации, строить баррикады, вступать в схватки с полицией, или – образовывать коммуны,

контркультурные группы, экзотические секты, сообщества, да просто внешним видом своим – разрисованными футболками, длинными волосами,

гитарами, татуировками – шокировать благонамеренных граждан.

Пожар охватил практически всю Европу и США, перекинулся даже на Азию, где произошли массовые студенческие волнения в Пакистане, эхом

«Пражской весны» прокатился по странам социализма и развеял призрачные надежды Запада на мирную и благополучную жизнь.

Что случилось? – недоуменно вопрошали западные социологи. Почему мир, только-только воспрянувший после трагедии великой войны, вновь

затрясло? Где причины этого внезапного катаклизма и какими социальными мерами его можно было предотвратить?

В действительности, странный «революционный порыв» был явлением закономерным.

К середине ХХ века, помимо традиционных общественных классов, интересы которых за предшествующие столетия были институционально утверждены,

образовалось в индустриальном мире принципиально новое сообщество – молодежь, тут же потребовавшая себе места под солнцем.

Молодежь – это феномен нашего времени.

И в эпоху Античности, и в период Средних веков человечество признавало только три возрастных категории: детство, взрослое состояние,

старость. Это было отражено и в знаменитой загадке Сфинкса: кто ходит утром на четырех ногах, днем – на двух, вечером – на трех? Младенец,

взрослый человек, старик, опирающийся на палку. Возраст молодости был в этих координатах не предусмотрен.

Экономический уровень общества был таков, что не мог обеспечивать стратегические гуманитарные инвестиции. На счету была каждая пара рабочих

рук, и ребенок, едва повзрослев, был обязан включаться в ту или иную хозяйственную деятельность. Достаточно вспомнить уклад русских

крестьянских семей, где дети уже с четырех-пяти лет должны были присматривать за младшими братьями или сестрами, исполнять несложные работы

по дому, чуть позже – выходить в поле вместе со взрослыми.

Это было общей цивилизационной картиной.

Знаменитые европейские университеты Средних веков, частично аккумулировавшие молодежь, ситуацию изменить не могли: их насчитывались

единицы.
Быстрый переход