«Верхи» пилили бюджет, становясь постепенно миллионерами и миллиардерами, взрастая, ширясь и
утверждаясь в среде глобальных элит, а «низы», куда часть «опилок» все-таки просып_а_лась, согласны были это терпеть, лишь бы избежать
потрясений и нищеты.
Избранный путь оказался практически оптимальным.
И, вероятно, Россия, к тому же имеющая до сих пор ядерное оружие, могла бы существовать в данном статусе еще много лет, скорее всего,
медленно угасая, поскольку создать крепкую производящую экономику «партии власти» все-таки не удалось, но мир неожиданно изменился,
произошло перераспределение социальных ролей, сдвинулись в глубине какие-то тектонические пласты – выступила на авансцену истории сила,
впервые обозначившая себя полвека назад.
2
Одной из примет новой эпохи стали студенческие революции конца 1960-х – начала 1970-х годов. Вспыхнули они, казалось бы, из-за пустяков:
студентам одного из парижских предместий запретили оставаться в общежитии на ночь у своих герл-френдз. Эффект превзошел все ожидания. Будто
искра упала на грандиозный взрывчатый материал. Студенты начали захватывать учебные заведения, громить аудитории, изгонять из них
профессоров, организовывать митинги, демонстрации, строить баррикады, вступать в схватки с полицией, или – образовывать коммуны,
контркультурные группы, экзотические секты, сообщества, да просто внешним видом своим – разрисованными футболками, длинными волосами,
гитарами, татуировками – шокировать благонамеренных граждан.
Пожар охватил практически всю Европу и США, перекинулся даже на Азию, где произошли массовые студенческие волнения в Пакистане, эхом
«Пражской весны» прокатился по странам социализма и развеял призрачные надежды Запада на мирную и благополучную жизнь.
Что случилось? – недоуменно вопрошали западные социологи. Почему мир, только-только воспрянувший после трагедии великой войны, вновь
затрясло? Где причины этого внезапного катаклизма и какими социальными мерами его можно было предотвратить?
В действительности, странный «революционный порыв» был явлением закономерным.
К середине ХХ века, помимо традиционных общественных классов, интересы которых за предшествующие столетия были институционально утверждены,
образовалось в индустриальном мире принципиально новое сообщество – молодежь, тут же потребовавшая себе места под солнцем.
Молодежь – это феномен нашего времени.
И в эпоху Античности, и в период Средних веков человечество признавало только три возрастных категории: детство, взрослое состояние,
старость. Это было отражено и в знаменитой загадке Сфинкса: кто ходит утром на четырех ногах, днем – на двух, вечером – на трех? Младенец,
взрослый человек, старик, опирающийся на палку. Возраст молодости был в этих координатах не предусмотрен.
Экономический уровень общества был таков, что не мог обеспечивать стратегические гуманитарные инвестиции. На счету была каждая пара рабочих
рук, и ребенок, едва повзрослев, был обязан включаться в ту или иную хозяйственную деятельность. Достаточно вспомнить уклад русских
крестьянских семей, где дети уже с четырех-пяти лет должны были присматривать за младшими братьями или сестрами, исполнять несложные работы
по дому, чуть позже – выходить в поле вместе со взрослыми.
Это было общей цивилизационной картиной.
Знаменитые европейские университеты Средних веков, частично аккумулировавшие молодежь, ситуацию изменить не могли: их насчитывались
единицы. |