Мой ребенок должен был появиться на свет ранней весной, и я не собиралась расставаться с ним ни на минуту. К тому времени дядя Дик — нет, мой отец — хотя я никогда, кажется, не смогу называть его так, он всегда будет для меня дядей Диком — вернется домой.

Я буду охранять своего ребенка, со мной будет Саймон, и наши отношения будут развиваться именно так, как и полагается таким отношениям.

Да, в этот день я была счастлива!

Кажется, теперь судьба решила преподносить мне один подарок за другим. На следующий же день произошло событие, которое еще больше порадовало меня.

Весь предыдущий день я втайне лелеяла радостные новости, которые узнала из письма. Еду мне приносили прямо в комнату, и, хотя мне не терпелось помахать этим письмом перед носом Рут, Люка, сэра Мэтью и тети Сары, я решила подождать и оставить эту новость при себе. Сколько же сил мне придало это письмо! Мне больше не было страшно. Я даже была уверена, что если бы, проснувшись среди ночи, я увидела в ногах своей постели монаха — я бы ничуть не взволновалась. Однако я по-прежнему была полна решимости узнать, кто же был этим монахом.

Осторожность не помешает, говорила я себе. Пока никто не должен ни о чем знать.

А Саймон? Следует ли рассказать Саймону и Хагар?

Дул резкий холодный ветер, и, подумав, я решила, что того гляди пойдет снег и в дороге я могу простудиться. Поэтому я осталась дома. Может быть, послать им письмо? Но могла ли я быть до конца уверена, что никто его не перехватит?

Ничего, новость подождет. А я тем временем продумаю свои следующие шаги.

После второго завтрака ко мне в большом волнении пришла Мери-Джейн.

— Наша Этти, мадам, — сказала она, — ей пришло время… за два дня до Рождества. Мы не думали, что это будет раньше нового года.

— Так ты хочешь сходить и проведать ее, Мери-Джейн?

— Ах да, мадам! Отец передал, что мама уже отправилась туда.

— Ну так вот, Мери-Джейн, отправляйся туда и ты. Узнаешь, как у нее идут дела. Может быть, там потребуется твоя помощь.

— Благодарю вас, мадам.

— На улице ужасный ветер…

— Ничего страшного мадам.

— Подожди минутку, — остановила я ее. Подойдя к шкафу, я достала свою самую теплую накидку. Это была та синяя накидка, которая висела на перилах балкона. Я закутала в нее Мери-Джейн и натянула ей на голову капюшон. — Вот теперь тебе не страшен никакой ветер, — проговорила я. — Видишь, она застегивается доверху… и ты все время будешь в тепле.

— Вы так добры, мадам!

— Просто я не хочу, чтобы ты простудилась.

— О, спасибо… — Она была искренне благодарна мне. Потом, смущаясь, добавила: — Я так рада, мадам, мне кажется, последние два дня вам стало намного лучше.

Я рассмеялась, застегивая на ней накидку.

— Мне лучше. Действительно, лучше, — сказала я. — Ну, теперь иди… и не торопись обратно. Если понадобится, можешь остаться там ночевать.

Когда начало темнеть, она вернулась. Нигде не останавливаясь, она сразу поднялась ко мне, и я тотчас поняла, что она очень обеспокоена.

— Этти? — начала я.

Она покачала головой.

— Нет, мадам, Ребенок родился еще до того, как я попала туда. Такая хорошенькая девочка! И с Этти все в порядке.

— Тогда в чем же дело?

— Это случилось, когда я возвращалась сюда. Я пошла в обход, через монастырь. И я видела его, мадам! Ну и напугалась же я! Вы знаете, было уже почти темно…

— Кого ты видела… Кого?! — воскликнула я.