— Нужно надеяться на лучшее, Юэн, — начала Мойра, серьезно обдумав слова брата. — Папа скромный человек, он никогда не выставлял напоказ ни себя, ни своего достатка. Возможно, он хочет сделать нам сюрприз. В конце концов, текст телеграммы могут прочитать и другие…

— Да, может быть, ты права. Но давай пообещаем друг другу, что не скажем матери о наших опасениях.

— Разумеется; а теперь ступай и переоденься. Кухарке не понравится, если мы позволим обеду остыть — у нас сегодня нипс и таттис.

Юэн скривился.

— Да уж, чем быстрее вернется отец, тем лучше, — крикнул он, взбегая вверх по лестнице.

Новость о возвращении графа в Лендок разнеслась по всему Лох-Ерну и соседним имениям. Кэмпбелл, арендатор, который больше всех возмущался из-за повышения платы, пришел к Юэну.

Тот чистил свою лошадь в конюшне, когда фермер появился перед ним со шляпой в руке.

— Что привело тебя в замок, Кэмпбелл? — сухо поинтересовался Юэн.

— Я слышал, что граф возвращается домой на этой неделе, милорд.

— Да, это правда.

Юноша прямо опешил от несвойственной фермеру почтительности. Кэмпбелл был грубоват и частенько называл Юэна просто по имени.

— Значит, это будет счастливый день для нас всех. Я хотел услышать это лично от вас; мы больше не доставим вам хлопот.

Кэмпбелл нахлобучил шляпу и ушел. Юэн в недоумении смотрел ему вслед. Неужели убеленный сединами арендатор явился признать свое поражение? Интересно, какие слухи ходят по поселку, если такой человек пошел на попятную?

Юэн все еще улыбался, заходя в дом через заднюю дверь: он не хотел мешаться под ногами у прислуги, которую наняли, чтобы подготовить замок к возвращению графа.

На кухне Мойра с кухаркой вели подсчет продуктов. Юэн услышал голос сестры и просунул голову в дверной проем.

Большой жирный окорок лежал на блюде, а с крюков над головой свисало несколько пар куропаток. Масла и сахара тоже было вдоволь. Кухарка успела приготовить овсяные лепешки. Юэн ловко стащил одну из них и с жадностью запихнул в рот.

— Не посмотрю, что наследник, и огрею по рукам, если возьмете еще хоть одну, — пригрозила женщина, вооружившись деревянной ложкой.

Юэн сделал Мойре знак выйти за дверь.

— Что такое?

— Ко мне только что приходил Кэмпбелл. Он признал поражение по поводу арендной платы.

— Папа будет тобой гордиться, — с улыбкой сказала девушка. — Вот и хорошая новость к его возвращению.

— Будем надеяться, что он тоже привезет нам добрые вести.

Появление графини в кухне прервало их разговор.

— Что за добрые вести? — осведомилась она, подняв бровь.

— Мама, фермеры согласились на нашу новую арендную плату. Сегодня днем ко мне приходил Кэмпбелл. Я вижу, мы решили устроить настоящий праздник — папа прислал денег? Не представляю, как иначе можно позволить себе целый окорок!

Графиня переменилась в лице и невольно прикоснулась к шее. Сначала Мойра не придала этому жесту никакого значения, но потом заметила, что на шее матери нет привычной нити жемчуга.

«Не могла же мама ее продать?» — с ужасом подумала Мойра.

Она знала, что отец графини подарил ей эти жемчужные бусы по случаю рождения Юэна. Девушка не допускала мысли, что мать может с ними расстаться.

Однако окорок, сахар и баночки анчоусной пасты «Услада джентльмена» утверждали обратное.

«Чем скорее папа вернется домой, тем лучше. Иначе нам и замок скоро придется продать».

Мойра и представить себе не могла, насколько пророческой окажется эта мысль.