— Она хотела, но Энцо ее не отпускал.

 — А тебе откуда это известно?

 — Она сама мне говорила.

 — С чего бы такая откровенность? Или, может быть, вы были любовниками?

 — Нет!

 — Неужели? — скептически заметила Мэри-Бет.

 — Я любил Амели, но она твердила, что не может согласиться на адюльтер, ведь тогда Энцо отберет у нее детей. А она их так любила.

 Мэри-Бет посмотрела на мужчину, гадая, то ли Клаудио действительно верил в правдивость своих слов, то ли он был искусным лицедеем. Холодно улыбнувшись, девушка произнесла:

 — А вот мне известно, что вопрос развода никогда не поднимался. А что касается детей, то в Амели не было ни капли материнской любви. Но это лишь мои сведения. Меня же волнует другое, почему вы решили мне это рассказать? — перешла на официальный тон девушка.

 — Все просто. Ты мне очень понравилась, Мэри-Бет, — сказал Клаудио, по-видимому, не обратив никакого внимания на некую прохладцу, появившуюся между ними. — И то, что ты девушка моего друга, было препятствием, но мне удалось переубедить свою совесть. — Мэри-Бет боролась с желанием сказать, что его совесть уже не первый раз идет на компромисс. — А вчера я окончательно понял, что ты должна быть моей.

 — Решили? Даже не спросившись моего мнения?

 — Я буду любить за двоих.

 Клаудио рванулся вперед и, схватив растерявшуюся Мэри-Бет за плечи, прижался к ее губам. Отклонив голову в сторону, девушка влепила ему пощечину. Ладонь обожгло огнем, но так приятно было видеть красное пятно, расплывающееся на щеке мужчины.

 — Вы с ума сошли, синьор Росси?! — воскликнула Мэри-Бет, отталкивая настойчивого поклонника. — Или просто пьяны? Если первое, обратитесь к специалисту, а если второе — пойдите и проспитесь. Я собираюсь выйти за Энцо замуж, и это не обсуждается. Наши семьи породнятся через брак Франчески, и лишь поэтому я никому не расскажу о вашем поступке. Но, впредь следите за своим поведением.

 Все еще кипя праведным гневом, Мэри-Бет стремительно покинула комнату, и даже ее каблучки возмущенно стучали по плитке на полу.

 ***

 Пока Мэри-Бет беседовала с Клаудио в библиотеке, Винченцо подошел к сестре и пожелал ей счастья.

 — Мне помнится, ты не очень радовался моему выбору, — усмехнулась Франческа, прижимаясь покрепче к жениху.

 — Не мне оценивать твой выбор, Чичина.

 — И все же? — не отставала девушка.

 — Просто для меня это стало неожиданностью. Я знаю, что Андж — честный человек и преданный друг. И надеюсь, он позаботится о моей самой любимой сестричке.

 — Я твоя единственная сестра, — напомнила Франческа.

 Но, казалось, мужчины не обратили никакого внимания на ее слова. Они, пожимая друг другу руки, обменивались пристальными взглядами. Наконец, Анджело усмехнулся и сказал:

 — Я люблю твою сестру, Энцо, и обещаю, что позабочусь о ней.

 — Рад это слышать, — тоже усмехнулся Энцо, хотя глаза его оставались серьезными.

 — А как твои успехи? — вклинилась между мужчинами Франческа. — Или американка до сих пор морочит тебе голову?

 — У меня все замечательно.