По моему телу снова начало распространяться тепло, быстроцветущий цветок поднялся в преддверии весны. Я притянула его к своему рту, зубы и язык исследовали и провоцировали. Его затрудненное дыхание, наклон его бедер намекали на его собственное подступающее удовольствие, на контроль, который он так тщательно сдерживал. Он, — поняла я, — ждет меня, подталкивает меня найти тот драгоценный камень забвения.

Я хотела вытянуть его, подначить его качанием моих бедер, царапинами от моих ногтей на его коже. Но страстное желание взяло над ним верх.

— Сейчас, — проговорил он, это слово рвануло через мое тело как приказ. Я вонзилась пальцами в спину Этана, когда наслаждение разгорелось по мышцам и разгоряченной коже, блаженная дрожь, сотрясшая мое тело.

Этан напрягся, выкрикнул мое имя, мощный и первобытный звук снова отправил меня летать. Он прижал руку к моему животу, как будто прикосновением мог ускорить там жизнь, реализовать одной лишь силой своей решимости обещание Габриэля, что у нас будет ребенок. На мгновение мы вот так задержались, с обещанием будущего между нами.

А затем Этан прижался ко мне губами, дыхание было все еще неровным.

— Это было быстро.

Я не смогла сдержать очень бестактного фырканья. Из уст человека, который имеет тенденцию есть пиццу при помощи вилки, это прозвучало на удивление смешно.

— Так и было.

Он повернулся на кровати и растянулся, словно насытившийся хищник, но сплетя наши пальцы вместе, поддерживая связь между нами. И когда солнце взошло над горизонтом, истощение укрыло мое вялое тело, словно лоскутное одеяло. Мои ресницы опустились.

— Завтра, — пробормотал Этан, — мы будем охотиться на убийцу. А сейчас давай расслабимся.

Эти слова — «расслабься» — были первыми, что мне сказал Этан. Они часто были последними словами с его уст, прежде чем солнце загоралось в небе, совсем как сегодня, они были последним, что я услышала, прежде чем меня окутал сон.

Глава 4

— Ммм, — произнесла я с закрытыми глазами, сонно улыбаясь, в воздухе стоял запах бекона. — Я выбрала правильного вампира.

Я то думала, что я одна, что Этан на кухне готовит завтрак. И чуть не подпрыгнула, когда услышала его голос:

— Я вообще-то здесь, Страж.

Я открыла глаза и увидела его в нескольких метрах от меня, продевающего ремень в джинсы, по-прежнему без рубашки.

— Бекон? — Это был вопрос, обвинение, пожелание.

— Полагаю, Стая готовит тебе завтрак.

Это заставило меня вскочить и схватить одежду быстрее, чем что бы то ни было.

— Мне стоит оскорбиться, что тебе так не терпеться насладиться свининой, приготовленной другим мужчиной?

Я выглянула из ванной, наполовину высунув зубную щетку, и осклабилась.

— Этан Салливан, ты только что пошутил?

Он не шутил, по крайней мере, судя по выражению его лица. Но меня не напугал собственнический инстинкт в его глазах.

Это ведь бекон.

— Ты единственный мужчина для меня, — заверила я Этана, пока надевала свою кожаную одежду и ботинки, готовясь к ночному расследованию. Я, конечно же, надеялась, что все это мне не понадобится в нашем «отпуске», но взяла на всякий случай. Хорошо, что я немного параноик.

Он просматривал свой телефон, пока ждал меня, добавляющую последние штрихи, и поднял голову со сдерживаемым весельем.

— Ты это говоришь, в то же время накладывая блеск для губ.

— Это бальзам для губ, потому что из-за ваших поцелуев у меня потрескались губы, сэр. И я пытаюсь представлять Дом Кадогана с шиком и обаянием. — Вот почему он отливал бледно-розовым блеском. Или мне так казалось, во всяком случае.