– Чушь!

– Вы отказываете женщине даже в праве на гордость. Смотрите на меня так, словно я червяк. Но вы заблуждаетесь, у меня есть чувство собственного достоинства, и я верну вам деньги. И если вы потратите хоть пенни на мои драгоценности, я вам этого никогда не прощу. Потому что не смогу вернуть такие деньги. Вы, наверное, очень богаты.

Митфорд тяжело вздохнул.

– Настолько, чтобы позволить вам совершать все глупости, которые приходят в вашу голову. Мне следовало вернуть вас отцу еще в первую же ночь. Или объяснить все мистеру Хеннесси во вторую. Перепоручить вас заботам брата вчера или сегодня. Вы должны поехать домой. Я глубоко сочувствую вашему отцу. Вы абсолютно неуправляемы. Ему следовало хорошенько поколотить вас еще много лет назад.

Джозефина размахнулась и отвесила герцогу пощечину. - Не просите у меня извинений, - добавила она. На побледневшем лице герцога отчетливо проступили красные следы от ее пальцев.

– Итак, мадемуазель, - холодно сказал он, - вы наконец привели меня в чувство. Я постоянно рассуждаю о том, что мне следовало бы сделать, но не предпринимаю для этого никаких шагов. Теперь пора все исправить. Я немедленно напишу вашему брату. С вашего позволения, мадемуазель. - Митфорд чопорно поклонился Джозефине.

Она всплеснула руками и с ужасом уставилась на него.

– Не надо, Пол. Не обращайтесь так со мной. Это несправедливо. Я вспылила, и вы тоже. Я не хотела этого. Пожалуйста, простите меня.

– Сейчас найду мистера Хеннесси и попрошу у него бумагу и чернила.

– Пол! - Джозефина схватила его за руку. - Пожалуйста, не надо! Прошу, не сердитесь на меня.

– Я вовсе не сержусь. Просто ко мне вернулся здравый смысл. Несколько минут назад я заявил, что у вас он отсутствует, но и у меня он отсутствует уже несколько дней. Я сейчас же напишу вашему брату.

– Пол! - Джозефина взяла герцога под руку. - Скажите, что простили меня. Не смотрите на меня так, словно вы король, взирающий на своего подданного. Вы смотрите, как слуга герцога Митфорда. Пожалуйста, скажите, что простили меня. Улыбнитесь. - Джозефина сама улыбнулась Митфорвду. Герцог вздохнул.

– Я не сержусь на вас. Однако меня привело в ужас то, что я делал последнюю неделю. Мне не следовало всего этого начинать. Ваш отец приехал спасти вас, а я позволил вам спрятаться от него в моей комнате. О Боже!

– Не надо. - Джозефина положила руки ему на плечи. - Не обвиняйте себя. Вы очень помогли мне и были так добры. Улыбнитесь!

– Добр! - Герцог закатил глаза.

– Улыбнитесь же мне.

Герцог Митфорд посмотрел на Джозефину и покачал головой.

– Знаете ли вы хоть одно правило приличния? Понимаете ли, что творите, мисс Мидлтон?

– Улыбнитесь и скажите, что простили.

– С вами бесполезно говорить. Я лишь зря трачу слова. - И он поцеловал ее.

– Скажите, что простили, - прошепгала Дакозефина. - Я не хотела ударить вас. Правда. Скажите, что простили меня.

– Я прощаю вас. - Герцог снова запечатлел поцелуй на ее губах. - Я вовсе не смотрел на вас как на червяка. И вовсе не хотел смотреть на вас, как Генри.

– Генри? - Джозефина запустила пальцы в его волосы.

– Слуга герцога. Вы же сказали, что его зовут Генри.

– Да? - Джозефина чуть приоткрыла рот в ожидании нового поцелуя и прильнула к нему всем телом. - Я не… Пол! О Пол!

Прильнув к губам Джозефины, Митфорд потянулся к ее груди, упругой и нежной. Его язык скользнул в полуоткрытый рот девушки, а рука начала ласкать ее.

– Пол! - шептала Джозефина, перебирая пальцами волосы герцога. - Я ни о чем не сожалею, потому что если бы не сбежала, то не встретила бы вас.