|
Потом отправляйтесь ночевать на ферму. Клеманс вас проводит, вам необходим отдых. А утром после хорошего завтрака вы будете смотреть на все другими глазами. - Ей-богу, госпожа графиня, я не против. Я и впрямь себя неважно чувствую. Так вы думаете, у меня была эта самая.., как вы сказали? - Галлюцинация? Конечно, я в этом уверена. О Лозарге уже ходят легенды. И, наверное, одна из них пришла вам в голову. Как бы там ни было, мы закажем молебен... В сопровождении Клеманс, которая, по всей видимости, не знала, что и думать обо всем услышанном, Сенфуэн отправился на ферму. Стоя на пороге, Гортензия провожала их взглядом, пока они не скрылись в утреннем тумане. - Ты правильно сделала, - услышала она за спиной голос Жана. - Ни к чему потакать глупым слухам. Боюсь только, что и после хорошего сна, даже если бы ты напоила его в стельку, ему не удастся обо всем забыть. - Ты слышал? - Все. Я был в столовой, просто не хотел показываться. Пошли, Клеманс сейчас вернется, а нам надо поговорить. Они вдвоем вернулись в гостиную. Гортензия встала к камину, протянув озябшие руки к огню. Ей казалось, что холод пробирает ее до костей. Если честно, она не знала, что думать о рассказе бродячего торговца. Жан ходил по комнате, под его мерными шагами потрескивал паркет. - Ты об этом думаешь? - прервала она наконец затянувшееся молчание. - Что думать? Этот тип пьет как сапожник. Бог знает, сколько стаканов он пропустил, пока добрался до замка... - Но этот огонь.., крики... - Ты же сама сказала: галлюцинация, пьяный бред. Надеюсь, ты сама-то в это все не поверила? Она резко повернулась к нему: - А ты? Разве ты не пытаешься сейчас убедить самого себя? Тебе не хуже моего известно, что в замке всегда происходили странные вещи, еще при жизни маркиза. Почему должно быть иначе после его смерти, ведь он был далеко не святым? Жан подошел к Гортензии и положил руки ей на плечи. Прикосновение больших теплых ладоней успокаивающе подействовало на молодую женщину. - Сердце мое, я не знаю, что там произошло на самом деле прошлой ночью. Лишь одно я понял: мне надо ехать туда. Она мгновенно насторожилась. - Зачем? - Так надо. Ты забыла, что там Годивелла? Если крики этого придурка всполошили всю деревню, бог знает, что там может теперь случиться! А вдруг Годивелле угрожает опасность. - Кто может желать зла Годивелле? Ее уважают на десятки лье в округе. Не скажу, что ее любят, у нее колючий характер, но никому и в голову не придет причинить ей зло. - Откуда тебе знать? Решив поселиться на ферме, принадлежавшей Шапиу, рядом с развалинами, которые все считают проклятыми богом, она обособилась от всех. Когда людьми овладевает страх, они могут превратиться в диких зверей. Кто тебе сказал, что ее не считают немного колдуньей? В таком случае, повторяю, ей может грозить опасность. Я не могу допустить этого. - Она не одна там. С ней Пьерроне. - Этого мало. Мальчик он крепкий и храбрый, но что он сможет один против разъяренной толпы? - А сам-то ты что сможешь, ты, взрослый и сильный человек? - Я не просто сильный, со мной мои волки!.. Это лучшая охрана, о которой можно мечтать. - Знаю. Гортензия внезапно почувствовала себя бесконечно усталой. |
