— Точно. Между его визитами к О’Коннору перерыв в несколько месяцев. Как только следы от операции проходили, он снова шел на панель и грабил очередного клиента. Непонятно только, почему он решился убить… А что про него слышно? Он заговорил?

Рик покачал головой:

— Пока нет. Корябает на своей табличке, что не в состоянии разговаривать. Как только губа заживет, его отправят на психиатрическое освидетельствование.

Рик искоса взглянул на забинтованную руку Джона.

— Представляю, что это был за удар!

Джон промолчал.

— Пока что, — продолжил Рик, — допрашивают Донну Пул.

— Она еще в тюрьме?

— Нет, ее на время поселили в отеле. По всей видимости, она знала, что Алекс зарабатывает деньги, обманывая клиентов, но, к радости Маклогина, она понятия не имела, что он убил человека.

— Она и правда не знала, — кивнул Джон.

— А Фиона Уилсон?

— Переехала к родителям, с ней сейчас работают люди из отдела по пресечению насилия в семьях. Элис говорила, что она выдвинула обвинения против своего мужа. В приюте сделали фотографии — они послужат доказательством. И кроме того, она с ним разводится. Он последнее время неплохо зарабатывал, так что с финансовой точки зрения у нее все будет в порядке.

Рик огляделся. В комнате почти никого не осталось.

— Это хорошо. Может, пойдем выпьем? Маклогин угощает. Думаю, он не меньше двух сотен в баре оставил.

Джон сразу вспомнил, как злорадствовал Маклогин по поводу его промаха с Питом Греем.

— Не, не выйдет. Скажи ребятам, что я принимаю болеутоляющее, мне нельзя сейчас пить.

— А кока-колу?

Джон поднял брови.

— Шутишь? Нет уж, я пас.

— Ну тогда в другой раз. В «Бычьей голове»?

— Заметано. Когда у тебя следующий перевод?

— Я взял перерыв, чтобы немного подумать. По-моему, оперативная работа — это немного не мое. Наверное, имеет смысл вернуться в «Честер-Хаус». Похоже, я принесу больше пользы, занимаясь вопросами дисциплины и разбором жалоб.

Он скосил глаза на Джона, чтобы понять его реакцию.

— Мне было очень приятно работать с тобой, Рик. У тебя мозги хорошо соображают, и ты внимателен к деталям.

— Спасибо. Но в доме О’Коннора я растерялся. Я не хотел заходить. Если бы не ты…

Джон пожал плечами.

— И еще, насчет подвала. У него было приготовлено два шприца. Выяснили, что в них было?

— Да. В одном пропофол, чтобы она не проснулась. А во втором — диаморфин для него.

— Он снова сел на иглу?

— Доктор Хит, психолог, предполагал, что О’Коннор использует какие-то препараты. Иначе он не смог бы ничего такого сделать.

Джон вертел в руках папку с файлами.

— О чем задумался? — спросил Рик.

— А доктор Хит не объяснял, зачем О’Коннору это понадобилось?

— Да все то же самое… Хотел почувствовать себя богом.

Последние слова О’Коннора эхом отозвались в голове у Джона. Часть его, глубоко внутри, соглашалась: держать в своих руках жизнь другого человека — невероятное ощущение. Почти такое же чувство он испытал, заехав Алексу Донли кулаком в зубы.

— Так что там у тебя? Выкладывай.

Глубоко вздохнув, Джон спокойно произнес:

— Тогда, в подвале, когда ты побежал за «скорой», он мне кое-что сказал.

— Правда? И что же? — Рик подался вперед, чтобы лучше слышать.

Джон на секунду встретился с ним взглядом.