Изменить размер шрифта - +
Надо разобраться, почему самолет потерял управление, найти способ вывести его из этого состояния, сделать это, посадить

самолет на аэродром и объяснить все конструктору. Я понятно изложил?

— Вполне понятно, — говорю я, — непонятно только, за кого ты нас принимаешь? Если ты думаешь, что мы гении, то ты ошибаешься. Решить такую

задачу за такой короткий срок…

— Запомни, Андрэ, — глаза Магистра темнеют, а в голосе скрежещет гранит, — я не ошибаюсь. Вы не гении, вы — хроноагенты, а еще вы —

летчики! Только хроноагенты и только летчики смогут решить эту задачу. Спасите самолет и эту фазу от катастрофы. За дело!

После такой отповеди спорить дальше и возражать что-либо — бессмысленно. Нам остается только молча согласиться и взяться за работу. Андрей,

пошептавшись с Катрин, говорит:

— Мы попробуем создать математическую модель поведения самолета в этом полете и сравним с предыдущими полетами. Думаю, это подскажет

решение.

— Правильно. А я попробую проанализировать все действия пилота и найти ошибку. Кроме того, мне кажется, здесь что-то скрыто в аэродинамике

машины. Поехали.

С этими словами я ухожу в нуль-Т.

Дома я сразу сажусь к компьютеру. Лена подходит сзади и, положив мне на плечи руки, спрашивает:

— Чем я могу помочь?

— Вари кофе, побольше и покрепче, “твори” еду и слушай. Я буду рассуждать вслух. Слушай, старайся вникать и тормози, если меня понесет не

туда.

— Хорошо, я постараюсь, — отвечает Лена и идет заваривать первый кофейник.

Для начала я тщательно просматриваю все записи предыдущих полетов. Нет, ничего там мне не подсказывает причину потери управления и страшной

раскачки.

При замедленном просмотре видно было, что все приборы управления работают. Они-то работали, только самолет на них не реагировал. Вернее,

реагировал, но с таким опозданием и так резко, что невольно возникало сравнение с необъезженным мустангом. Вот все управление тянет машину

вверх, а она стремительно падает вниз и вдруг “встает на дыбы” и круто идет вверх. Пилот выравнивает машину, но она упрямо лезет вверх.

Выпускаются все воздушные тормоза и закрылки в попытках погасить скорость… Никакой реакции, зато машина резко проваливается вниз и падает,

не обращая внимания на положение рулей. Словом, идет неуправляемая раскачка самолета. Как на гигантских качелях: вверх-вниз, вверх-вниз…

Но почему? Что заставляет ее проделывать такие странные и страшные эволюции?

Раз за разом просматриваю я запись последнего полета и не могу найти ответа на этот вопрос. Все чаще мысли мои обращаются к неприятному

выводу: ошибка пилота. Но какая? Какие действия или бездействие Адо Тукана привели его и машину к гибели, а планету к глобальной

катастрофе?

— Лена, запроси в группе Бернарда все данные на этого Адо Тукана, — прошу я, допив очередную чашку кофе.

Я закуриваю сигарету и, откинувшись на спинку кресла, закрываю глаза.

— Хорошо, милый, — отвечает Лена, — а ты пока перекуси. Ты уже почти двенадцать часов живешь только на кофе и сигаретах.

Лена уходит на второй этаж к резервному компьютеру, а я подсаживаюсь к столику с едой. Ем, не замечая, что именно, и продолжаю размышлять.

Что-то во мне восстает против вердикта “ошибка пилота”. Не только то, что Адо симпатичен мне, не только то, что в бытность мою летчиком ВВС

я всегда чувствовал фальшь таких заключений о причинах гибели товарищей.
Быстрый переход