— Аменвах был древним египтянином, жившим во времена династии Рамзесов более трех тысяч лет назад. Его обвинили в одном из самых ужасных преступлений — краже священных предметов из гробницы фараона. Однако его оправдали, поскольку сами украденные предметы обнаружить так и не удалось. Тридцать веков спустя современные археологи нашли предметы, в краже которых обвинялся Аменвах, в его собственной гробнице. Ни одно из преступлений не остается нераскрытым, агент Керрей. Возможно, выяснить, что действительно случилось в Миллбруке, удастся не вам, но рано или поздно правосудие восторжествует в любом случае.

— А кто остановит его от новых убийств?

Какое-то время директор продолжал молча сидеть, глядя в сторону, потом вздохнул и, с трудом подняв из кресла грузное тело, застегнул пиджак и отдернул штору у себя за спиной. В окно открывался вид на Пенсильвания-авеню и здание давно закрытого старого кинотеатра. БК показалось, что директор смотрел туда почти с обожанием, а от глубоких вдохов на застегнутом пиджаке, прикрывавшем отвисший живот, натягивались складки.

— Федеральное управление материального обеспечения только что приобрело этот участок для строительства штаб-квартиры ФБР. Предполагается, что здесь будет возведено здание общей площадью три миллиона квадратных футов, где будут размещаться свыше семи тысяч сотрудников. Не сомневаюсь, что кому-нибудь из них это удастся.

БК смотрел на едва заметные выцветшие буквы вывески кинотеатра. «…Орф…» — разобрал он.

«Орфеум».

Он резко выпрямился.

— Они не назовут его вашим именем.

— Простите…

— Сначала вам надо будет умереть, — заявил БК и поразился собственной наглости. — Его не назовут вашим именем при жизни. И вы никогда не увидите плодов вашего труда.

Щека Гувера дернулась, и БК, не зная, как сие расценить, решил принять это за признание своей победы.

— Заместитель директора Толсон проводит вас… И я попрошу вас сдать ему перед уходом оружие.

Сначала он вел себя как обычно. На метро доехал до станции «Такома», зашел в свой боксерский клуб, где после тридцатиминутной разминки еще полчаса поработал с грушей, затем согласился на спарринг с парнем, который готовился к ежегодным соревнованиям боксеров-любителей «Золотые перчатки». После душа он, вопреки заведенному порядку, натянул на себя не спортивные брюки, а снова облачился в костюм. Застегнув ремень и повязав галстук, он привычным движением поправил наплечную кобуру, которую все равно надел, хоть она и была пустой. Он действовал машинально и сам не понял, почему прошел мимо своего дома в конец квартала и зашагал к дому Джерри и Дженни Бэртон, не задумываясь, как могут расценить это соседи. Джерри Бэртон работал электриком в здании министерства юстиции, и у специального агента Керрея могло оказаться много разных причин поговорить с ним. Джерри был членом профсоюзов «Международного братства электриков» и «Американской федерации государственных служащих» и к тому же работал в третью смену, отчего зарабатывал почти на четверть больше, чем БК, пусть и ходил на работу в грязной спецовке.

Когда-то дом Бэртонов был каретным сараем. Его владельцы переделали сарай под жилье и стали сдавать, превратив в самый маленький по площади жилой дом на улице. До того как БК начал работать, его мать, чтобы свести концы с концами, была вынуждена пустить квартирантов с питанием, но она всегда говорила: именно переделка сарая в дом положила начало тому, что их квартал перестал быть престижным. На самом же деле она имела в виду другое: и Джерри Бэртон, и жена его Дженни были чернокожими.

БК об этом тоже старался не думать.