– Теперь понял, – перебил его Мейер. – Но не пойму, к чему ты клонишь. Ведь есть же связь между погодой и миллионами долларов, которые мы тратим, запуская в космос метеозонды!

– Просто я подумал, что это очень интересное наблюдение.

– Очень интересное, – с сарказмом подтвердил Мейер.

– Да что с тобой сегодня?

– Ничего.

– О'кей, – пожал плечами Карелла.

Некоторое время они ехали молча. Город был серым и представлял собой классический фон для гангстерского фильма 30-х годов. Складывалось впечатление, будто кто-то лишил его всех ярких красок, и рекламные плакаты сразу же потускнели, фасады домов зловеще нависли над тротуарами, модные пальто и куртки на женщинах превратились в заношенные тряпки, и даже рождественские украшения в витринах магазинов поблекли, потеряв свою привлекательность. Окутанные серой мглой, мишура и гирлянды свисали словно клубки лохмотьев, лишь отпугивая покупателей и еще раз напоминая, что все это выставляется только раз в году, а потом убирается в пыльные подвалы. Даже костюмы Санта-Клаусов на перекрестках казались не ярко-красными, а тускло-коричневыми, их бутафорские бороды напоминали клочья грязной ваты, а звон медных колокольчиков казался дребезжанием консервных банок. Сначала у города отобрали солнечный свет, а теперь еще и лишили чистого снега. Город ждал и с каждой минутой становился все мрачнее.

– Я все думаю о Рождестве, – сказал Карелла.

– А что такое?

– Я дежурю. Не хочешь со мной поменяться?

– Чего это ради? – возмутился Мейер.

– Ну, я бы мог подежурить в Хануку или еще когда-нибудь.

– Ты давно меня знаешь?

– Слишком давно, – улыбнулся Карелла.

– Сколько же лет мы с тобой знакомы? – Мейер почесал в затылке. – И ты до сих пор не знаешь, что я справляю и Хануку, и Рождество! Да у меня дома каждый год на Рождество елка, еще с тех самых пор, как у меня дочка родилась. Каждый год! И ты каждый год ходишь ко мне в гости. Вы же с Тэдди были у нас в прошлом году, и ты прекрасно видел эту чертову елку. Прямо в центре гостиной!

– Извини, я забыл. – Карелла хитро усмехнулся.

– Я справляю и то, и другое, – твердо сказал Мейер.

– О'кей.

– О'кей. Так что нет, не буду я с тобой меняться.

– О'кей.

– Вот именно.

Продолжая подтрунивать друг над другом, Мейер и Карелла оставили машину на стоянке, вошли в дом номер 480 по Рид-стрит и поднялись на лифте на шестой этаж. Фирма Харта и Уиддлермана производила браслеты для часов. Большой рекламный щит у стола секретарши в приемной гордо возвещал: «ХАРТ И УИДДЛЕРМАН ШТАМПУЮТ БРАСЛЕТЫ», а ниже шли пояснения в менее восторженном духе, из которых, впрочем, явствовало, что Харт и Уиддлерман сумели решить сложнейшие технические проблемы и теперь располагают возможностью распространять свою замечательную продукцию по всему миру. Весь этот процесс был проиллюстрирован цветными фотографиями в блестящих золотистых тонах, и постепенно у Кареллы сложилось впечатление, что он мог бы без особого труда заложить такой браслет в ближайшем ломбарде. Волосы секретарши были почти такого же золотистого оттенка, но он не шел ни в какое сравнение с блеском на фотографиях. Она оторвалась от чтения журнала и без особого интереса посмотрела на детективов. Мейер с изумленным видом дочитывал рекламу.

– Будьте любезны, нам нужен мистер Харт, – сказал Карелла.

– Кто его спрашивает? – У секретарши был типичный калмпойнтский акцент.