|
Она увидела его мертвое лицо, ужасную рану и снова завыла. Подбежав, я присел рядом и обнял Дороти за плечи. Кожа женщины под тонкой тканью была ледяной. Дороти подняла ко мне лицо. Она была буквально раздавлена, челюсть безвольно отвисла, каштановые волосы спутались. — Мэтью? — едва выдавила она из себя. — Да, это я, Дороти. Тебе не следовало выходить… Ты не должна была этого видеть… Я с ненавистью посмотрел на толпу зевак. Люди шаркали ногами и смущенно отводили глаза. — Я не сумел остановить ее, — угрюмо пробормотал казначей Роуленд. — Могли хотя бы попытаться! — Не сметь разговаривать со мной в таком тоне… — Да замолчите вы! — рявкнул я, с трудом сдерживая гнев, клокотавший у меня в груди. У казначея открылся рот. Я поднял Дороти. Едва оказавшись на ногах, она принялась судорожно дрожать. — Пойдем в дом, Дороти, пойдем… — Нет! — Женщина стала сопротивляться, пытаясь вырваться из моих рук. — Я не могу оставить Роджера лежать здесь! Она уже почти кричала. — Так надо, — убеждал ее я. — Его должен осмотреть коронер. — Кто… убил его? Дороти смотрела на меня так, будто пыталась найти на моем лице ответ на вопрос, что за ужас творится вокруг и почему все это происходит именно с ней? — Мы выясним это. Давай пойдем внутрь. Казначей Роуленд позаботится о том, чтобы не было допущено ничего непочтительного. Я прав, сэр? — Да, конечно. Старик и впрямь оробел. Дороти позволила мне увести себя в дом, где в дверях стоял клерк Роджера, Бартлет. Это был мужчина средних лет, добросовестный работник, приехавший вместе с Роджером из Бристоля. — Сэр, — шепотом обратился он ко мне, — что… произошло? Говорят, мастер убит? — Боюсь, что именно так. Послушайте, я зайду к вам позже и посмотрю, что можно сделать с оставшейся после него работой. — Да, сэр. Дороти смотрела на Бартлета так, словно видела его впервые. И снова я взял ее под руки и заботливо повел по широким ступеням, ведущим в их комнаты. Старый Элиас, наполовину одетый, застыл в дверном проеме, неприглаженные волосы топорщились с одной стороны почти лысого черепа. Рядом с ним стояла молодая служанка в белом фартуке и чепце такого же цвета. — О, миледи! — проговорила служанка с заметным ирландским акцентом и повернула заплаканное лицо ко мне. — Она только встала, сэр, и, проходя мимо окна, увидела все это. Тогда она закричала и побежала вниз, и… — Не надо волноваться. Я изучающе посмотрел на полненькую темноволосую девушку. Судя по всему, она была весьма чувствительным существом и сейчас искренне переживала за свою хозяйку. Отныне в повседневной жизни Дороти придется полагаться только на нее. — Как твое имя? — спросил я. — Маргарет, сэр. — В доме есть какое-нибудь крепкое вино, Маргарет? — У меня есть немного водки, сэр. Сейчас я ее принесу. Скажите, сэр, а там, у фонтана… Это действительно… наш хозяин? — К сожалению, да. Отправляйся-ка за водкой и принеси своей хозяйке одежду потеплее. Она не должна простудиться. Я отвел Дороти в гостиную и усадил в кресло перед камином. Она дрожала, видимо, испуг уступал место психологическому шоку. Окинув комнату взглядом, я вспомнил тот приятный вечер, который провел здесь всего неделю назад. |
