- Сюсечка-масюсечка, - говорила маленькая блондинка, - масечка-пусясечка, а где у нас пузико, а где у нас ушки, а где у нас носик? У-тю, пусечка-малюсечка!

    Кончилось тем, что, поначалу растаяв от блаженства, мопс восстал и потребовал, чтобы Селина немедленно прекратила. Орал чародей долго, пока наконец служанка не устроила его у своей груди так, чтобы он сидел вертикально.

    Я смотрел на них обоих. Улыбка Селины была до ушей. Вылитая мамаша с возлюбленным чадом.

    Жизнь в этом доме, что и говорить, несколько необычна.

    - Хочешь дать мне последние наставления?

    - Будь осторожен, Браул, ибо, чует мой нос, затевается что-то недоброе!

    Я воздел очи горе.

    - Это я и без твоего носа знаю.

    - На этот раз все гораздо…

    - Серьезнее? О да! Понимаю!

    - Не паясничай! - Квирсел захихикал - Селина щекотала его пальцем. - Кхе! Я тут немножко поколдовал и могу тебе сказать, что результаты неутешительные.

    - И слушать не буду, - сказал я. - Если узнаю, как там в будущем на самом деле, то лягу на пороге и ничем меня не сдвинешь.

    - Но кто предупрежден, тот вооружен!

    - Не мой случай. Не поможет. - Я махнул чародейской дланью в перчатке. - Чему быть, того не миновать, дорогой политический беженец, в этом я убеждался много раз. Если отъявленному трусу суждено совершить подвиг, он его совершит.

    - Ладно, как хочешь, - надулся мопс, но тут же снова принялся хихикать. Селине было невдомек, что мы тут серьезные разговоры разговариваем. - Но амулеты защитные ты хотя бы взял?

    - Взял!

    - А заклинание Повышенного Внимания? Что спасет тебя, когда ты под завязку накачаешься выпивкой?

    Я улыбнулся, показывая, что не надо держать меня тут за дурачка.

    - Это заклинание было первым из числа тех, которые я на себя нацепил.

    Иногда Браул способен на убедительнейшее вранье. На самом деле мне было лень заниматься всем этим - амулетами, чарами - и взял я с собой лишь небольшой талисманчик, на удачу. Сто лет, кстати, не брал его в руки. Лежал, бедняжка, на дне деревянной шкатулки в моей спальне, всеми забытый.

    - Ну тогда…

    Преисполненная умилением, Селина не дала Квирселу договорить и взялась-таки за мопса всерьез. Когда на нее находит, тисканье может продолжаться час и даже полтора. Похоже, Квирсел попал. Его уносили прочь, чтобы вдоволь потешить свой материнский инстинкт, и толстячок ничего не мог поделать. Он орал, словно его резали. Случайный свидетель, в ухо которому вдруг залетел бы этот пронзительный крик, решил бы, наверное, что в моем доме истязают оперного баритона.

    Подхватив трость, я вышел в дождливый вечер четырнадцатого сентября. Слыша, как затихают в недрах моего особнячка крики чародея, я дошел до калитки и вспомнил, что забыл зонт. Нет, не вернусь, демон с ним! Сделаем по-другому.

    Странно, но водоотталкивающее заклинание получилось с первого раза. И молния почему-то не испепелила Браула Невергора на месте, и дом на голову не упал. Похоже, весь мир свихнулся.

    Выйдя за пределы своих владений на Радужной улице, я стал ловить извозчика. Ловился он ни шатко ни валко. Только пятый по счету, пронесшись сначала мимо меня на большой скорости, специально по луже, затормозил и вернулся. Я простил ему хамство, и мы поехали душа в душу в направлении улицы Дубовых Уголочков, где издавна стоял клуб «Алмазное заклинание».