И Мстислав воплотил его в собственное тело.

За тысячелетнюю историю Ордена многие пытались вернуть из мира мертвых своих любимых или же нужных им людей, но все подобные попытки были обречены на провал. Они все закончились плачевно. Вернее, клиническими случаями сумасшествия – раздвоением личности или шизофренией, потому что душа тела-носителя не принимала того, кого пытались подсадить к ней насильно.

Но эксперименты продолжались… Ровно до тех пор, пока сто лет назад на Большом Съезде Западного и Восточного Ковенов их строго-настрого запретили.

Выходило, Мстислав нарушил не только законы собственного Ордена, но и законы Бытия, добровольно отдав собственное тело чужой душе! Привязал ее к себе, объединился с ней, жертвуя своей индивидуальностью, порождая монстра – мощный и абсолютно безжалостный симбиоз двух душ, готовых идти по головам к собственной цели.

Цели я пока еще не знала, но почти не сомневалась, что это мировое господство – вполне в духе Мстислава! Впрочем, еще могло быть возрождение былого величия Ордена Древних или же превосходство Восточного Ковена над Западным – все те цветастые идеи, облеченные в красивые слова, о которых так любил говорить мой бывший учитель, когда я жила в Москве и собиралась замуж за его сына.

И еще я знала наверняка – победить его будет крайне сложно.

К тому же Мстислав – или кем он теперь стал! – уже пришел в себя и покинул разум Костаса. Тогда я мстительно сломала барьеры в разуме литовского колдуна, освобождая его из-под власти хозяина. Снова чуть было не перестаралась, но, к счастью, вовремя опомнилась и не довела колдуна до состояния, в котором оставила Стаса.

Затем устало откинулась на спинку стула, пытаясь утихомирить головокружение. Костас уставился на меня осоловевшим взглядом.

– Развяжи меня! – приказала ему, с тревогой вглядываясь в посеревшее мужское лицо. Не хватало еще, чтобы он грохнулся в обморок! – Побыстрее!

Я могла бы выпутаться и сама. Зажечь между занемевшими пальцами магический огонь и разобраться с веревками. Но это возни на несколько минут, а мне… Мне надо поскорее отсюда выбраться! Сбежать до того, как войдет Артем, поинтересуется самочувствием бывшей невесты и тем, возлюбила ли она его отца так же сильно, как и саму себя.

Костас, все еще плохо соображавший, покорно потянулся к моим рукам. Ослабил узел, и я с блаженным стоном встряхнула занемевшими конечностями.

Мужчина тем временем снова опустился на стул и схватился за голову.

– Ничего страшного, – сказала ему, обрывая скотч, которым обмотали мои ноги. – Переживешь! Лучше уж так, чем зомби с чужими мозгами и хозяином в голове…

Костас застонал.

– Сколько вас в доме? – спросила у него. – Ну же, хватит страдать! Приходи в себя!

– Трое… То есть четверо! Трое моих и еще московский.

– Кто они? Восьмые? Девятые? – с надеждой спросила у него.

Если бы они были слабенькими колдунами, как и Артем, тогда у меня был бы неплохой шанс вырваться отсюда с боем, несмотря на порядком истощенный резерв – я собиралась убить Мстислава и довольно сильно выложилась, не думая о последствиях.