Некоторое время они шли молча.

– Пожалуйста, объясните мне одну вещь, – собравшись с духом, начала она.

Саэгуса посмотрел на нее вопросительно.

– Мать… – начала говорить Эцуко, но осеклась.

– А, это‑то?

– Да.

– По поводу того, что я шел за вами, когда эта девочка меня застукала?

– Отец предположил, что вы искали во мне память о моей матери. Хотели встретиться с ней напоследок, прежде чем браться за дело, которое могло стоить вам жизни…

Саэгуса, сунув руки в карманы пиджака, устремил глаза вдаль. Эцуко смотрела под ноги на опавшие листья.

– Вы не обманулись в своих ожиданиях?

Он не сразу ответил. Долго шли, ступая по мертвой листве.

Наконец, замедлив шаг, Саэгуса взглянул на Эцуко.

– Я много раз хотел заговорить с вами… Через своего старого приятеля я знал, что она умерла, что Ёсио вышел на пенсию, что вы работаете в «Неверленде».

Он вновь замолчал.

– Я все поняла, – сказала Эцуко.

Они вдруг обнаружили, что стоят у выхода из парка, возле лестницы, ведущей к станции метро.

– Ну что ж, ладно…

Эцуко улыбнулась.

– Я договорилась с Мисао и Юкари сходить в зоопарк, а вы – к адвокату?

– Да.

– В будущем нам вряд ли представится случай встретиться.

Встречи в суде – не в счет.

– Да, вы правы.

Прошло некоторое время. Ветер коснулся щеки Эцуко.

– Ну что ж, прощайте.

– Прощайте.

Круто развернувшись, Эцуко быстро пошла прочь. Но не успела она сделать и пяти шагов, как за ее спиной послышалось:

– Эцуко!

Обернулась – Саэгуса спустился лишь на одну ступень и стоял к ней вполоборота.

Эцуко застыла в ожидании. Не хотелось идти назад, и в то же время было важно, что скажет Саэгуса.

Едва заметно улыбнувшись, он сказал:

– Вы – вылитая мать.

Эцуко смутилась.

– Мне часто об этом говорят.

Саэгуса улыбнулся еще шире.

– Всего хорошего, – сказал он.

– Всего хорошего.

Пошла. Постепенно убыстряя шаг, подставляя лицо холодному ветру, наконец, побежала.

Мисао и Юкари бросали попкорн голубям. Эцуко подбежала к ним, окликнув, и в тот же момент голуби взлетели, шумно хлопая крыльями.

В конце года на адрес Юдзи и Акиэ, вернувшихся в Сэндай, пришло письмо. Оно было от доктора Сакаки.

Письмо короткое, точно написано наспех. Сообщив о том, что он в добром здравии и полон душевного покоя, Сакаки писал:

«Давно собирался вам вернуть, но в суматохе дней никак не мог отыскать».

Из конверта выкатилось кольцо.

Кольцо с изумрудом в форме цветка.

Юдзи взял его и надел на изящный пальчик Акиэ. Как будто и не снимала.

И в этот момент ему почудилось, что пробили часы – запечатленное время вернулось, все до последней секунды.