– Не отягощать? – преступник хрипло рассмеялся. – На три расстрела уже наработал, хуже не будет. А вот прикончить тебя, майор, будет честью, уж больно въедливый ты, гад, оказался…

Палец уже оттягивал спусковой крючок. Предательское оцепенение не давало пошевелиться. Внезапно слева раздался пронзительный свист! Из-за кустарника выскочил Вишневский, покатился по земле. Преступник дернулся, ствол автомата обрисовал дугу, выплюнул очередь. Михаил швырнул корягу, та ударила предателя в грудь, устроить ей достойный прием Шаховец уже не смог. Михаил повалил его на колючку, схватил за ворот двумя руками, чтобы отбросить. Но тот словно прилип, стальные шипы впились в одежду, отбивался кулаками, ядовито шипел. От удара по печени потемнело в глазах, Михаил утратил контроль. Откуда-то сбоку взялся Швец, врезал Шаховцу наотмашь. Голова предателя дернулась, поникла.

– Вишневский жив? – прохрипел Кольцов.

– Жив, даже не пострадал, – отмахнулся Алексей, потирая отбитую ладонь. – Вон в траве копошится, сейчас подойдет…

Ноги не держали, Михаил сползал по бетонному столбику, сел на землю. Рядом в странной позе корчился Шаховец – то ли сидел, то ли висел. Проволока не отпускала. Он стонал, приходя в чувство. Опустился на землю и Алексей Швец. Подошел и сел в траву Гриша Вишневский. Из кустов вылез солдат Советской армии с выпученными глазами, наставил автомат:

– Ни с места!

– Дурак, что ли? – Григорий постучал по голове.

Солдат смутился, подумал, повесил автомат на плечо. Показался второй, держался за живот, в котором разыгрались колики. Прихромал, бормоча под нос, майор Игнатов. Кросс был энергичным, уморил всех.

Шаховец издал булькающий звук, открыл глаза.

– С пробуждением, Алексей Германович, – прошептал Кольцов. – Нормально себя чувствуете? Будете жаловаться? Вас злобно и бесстыдно оклеветали? На что вы, интересно, надеялись? Покинуть часть, уйти в болота? Долго бы не протянули, сами понимаете. Есть такая штука – всесоюзный розыск, мало кто от него ушел…

– У вас ничего не выйдет, я буду все отрицать… – выдавил Шаховец.

– Даже убийство солдата срочной службы? Ваше право, Алесей Германович. Вам все равно вынесут приговор, получите по заслугам. У вас такие впечатляющие заслуги… Но мощь страны вы не обрушили, не надейтесь, броня крепка. Деньги-то где храните? В одном из заграничных банков? Надеялись выслужить срок, уволиться из армии и, наконец, зажить по-человечески? Невеста-то в курсе была? Думаю – да, и мы с ней тщательно поработаем. Это ведь она вас прикрыла, когда вы пытались уйти за периметр с Беллингтоном? Она не могла не знать о ваших продолжающихся встречах с Вдовиной, которые отныне носили рабочий характер. Не она ли их придумала? Не она ли помогала вам осуществить убийство Беллы? Ладно, разберемся. И про связного в Речице, и про ребят, устроивших представление на КПП. За убитого мальчишку получите отдельно – очень жаль, что вас не смогут расстрелять дважды…

– Да иди ты лесом, майор… – Шаховец закрыл глаза. Его опять колотила дрожь. Ржавые шипы впивались под кожу. Плевать на него.