Крики, донесшиеся из зала, свидетельствовали совсем о другом волнении. Стоявшие на входе стражи Керу устремились внутрь. Правитель обернулся — достаточно быстро, чтобы увидеть на полу в дальней части зала бездыханное тело в золотых одеждах. Стражи, быстро раздавая приказания и потрясая копьями, пробирались к месту происшествия. Кирон бросился к лежащему на полу телу. Большинство гостей замерли в ужасе, и Правителю никто не помешал добраться до истекающего кровью человека.

Келес Антураси? Правитель и представить себе не мог, что Келес совершил нечто, приведшее к нападению. Джорим — это было бы неудивительно, но Келес?

Он опустился на колени слева от тела. С другой стороны над Келесом склонилась молодая женщина. Это его сестра, Нирати, вспомнил Правитель. Подол ее платья уже успел насквозь пропитаться кровью. Она безуспешно пыталась перевернуть брата на живот. Правитель помог ей.

Накидка Келеса была распорота, по левому боку тянулись четыре глубокие рваные царапины. Из них вытекала кровь, но не била струей. Кирон знал, что это хороший знак, — главные сосуды не повреждены. Однако крови было очень много, она залила пол, пропитала одежду Келеса. Без сомнения, раны были очень глубокие.

Кирон стянул через голову накидку, ослабив пояс, и, свернув, прижал ткань руками к ранам. Нирати положила свои руки рядом, хотя была очень бледна, и губы ее дрожали.

Мать Келеса и Нирати пробралась сквозь толпу и опустилась рядом с Правителем.

— Благодарю, Ваше Высочество, но я…

— Нет, Госпожа Антураси, нет! — Кирон поднял голову. — Где мой лекарь? Гезелькир! Сюда, немедленно, или ты вместе со своей школой будешь навсегда отстранен от придворной службы!

Плотный человечек в торжественном пурпурном одеянии с волочащимся по полу подолом и невероятно длинными рукавами подбежал, но медлил, не подходя вплотную:

— Да, Ваше Высочество?

— Для тебя есть работа. Приступай. Немедленно!

Человечек поднял руки. Отвороты рукавов доходили ему до колен.

— Но моя одежда!

— Она послужит тебе саваном, если Келес Антураси умрет!

Одна из Керу подтолкнула лекаря в спину древком копья. Он упал на колени, взглянул на Правителя и начал раздавать указания, прибегнув к помощи находившихся поблизости гостей.

Правитель поднялся и вслед за Керу направился к вирукам, возле которых уже стояли двое стражей. По дороге Керу шепотом вкратце передали ему, что произошло. Супруг посланницы замер с поднятыми руками, когти на левой руке были в крови. Правитель заметил след от пощечины на лице Нессагии, вино на ее платье. Справа от них стояли еще двое: высокий мужчина, одежда которого выдавала изгнанника из Дезейриона, и молодая женщина, прячущая лицо на его груди.

Посланница низко поклонилась, вирукианский воин опустил голову.

— Правитель Кирон, я приношу извинения за поведение моего супруга. Что с молодым Антураси?

— Истекает кровью. — Кирон отвернулся от них и посмотрел на опального дезейрионца. — Что с твоей девушкой?

— С ней едва не случилась то же, что с Антураси.

— Повернись, девочка. Посмотри на меня.

Молодая женщина обернулась, не отходя от своего спутника, словно продолжала прятаться в его надежных руках. Затем поклонилась — очень низко.

— Простите меня, Ваше Высочество!

— Простить за что, дитя мое?

— Кто-то толкнул меня под локоть, Ваше Высочество, и вино пролилось на мое платье. Оно совершенно испорчено. Я всего лишь ответила на обиду…

Девушка попыталась выпрямиться, но Правитель рявкнул, предостерегая ее:

— Не смей поднимать головы! На этом празднике ты гостья, а не хозяйка! Ты еще слишком молода, чтобы как следует знать этикет, и уж, конечно, у тебя недостаточно опыта, чтобы ставить на место других.