Если бы не знать, что они в глуши, за много десятков километров от человеческого жилья и города, то можно было бы подумать, что они где-то в научно-исследовательской лаборатории какого-нибудь химического производства.

— Откуда тут это все?

Озираясь по сторонам, Сашенька постепенно сумела взять себя в руки и осознать, что лаборатория совсем невелика. От силы квадратов двадцать. Но оборудована и оснащена она была на зависть куда более крупным.

— Что тут производят?

Единственный ответ, который приходил на ум, — удалившийся от мира Кузьмич что-то химичит в этой потайной и подземной лаборатории. Может быть, изобретает лекарство от всех болезней. А возможно, пытается провести какой-нибудь новый синтез.

— Я думаю, что все гораздо банальней, — произнес Коля. — Кузьмич же неспроста скрылся от мира и от своей паствы. В первую очередь он бежал от Госнаркоконтроля, который заинтересовался его деятельностью.

Сам заинтересовался или кто-то подсказал? Что-то Сашеньке казалось подозрительным такое совпадение. Коля начинает встречаться с Юлей, которая увлечена Кузьмичом. И у последнего тут же начинаются проблемы, вынудившие его скрыться на долгое время от всех.

— Значит, Кузьмича подозревали в распространении наркотиков?

— Не просто подозревали, а уличили! — поправил Коля. — Своей пастве перед службами в молельном доме он раздавал некие облатки с необычным вкусом, которые приводили людей в состояние религиозного транса. Они также помогали им ощутить эйфорию после богослужений в секте, которую они называли божественной благодатью.

— То есть он сделал из своих последователей обычных наркоманов? Торговал среди них наркотой?

— Нет, не так грубо. Никакой платы за присутствие на религиозном празднике со своей паствы он не взымал. Но так как никакое культовое учреждение не может существовать без щедрых пожертвований, то они — эти пожертвования — в секте Кузьмича многократно превосходили вложенные в производство наркотических веществ средства.

Лесорубы внимательно выслушали заключение Коли и согласились с ним.

— Точно! — заявил Леха. — У матери сосед был, тоже герыч сам на кухне варил. Потом его замели, больше не экспериментирует. Да и сырья нет. А так дело нехитрое, любой справится, но тут, конечно, размах другой.

Размах и впрямь впечатлял. И еще друзьям стало ясно, что никуда теперь Кузьмич от них не денется. Рано или поздно, но он должен вернуться в это место. Туда, где для него сосредоточилась вся его жизнь, где до сих пор ощущался пульс и билось его сердце.

— Ждем! — выразил общее мнение Леха.

И они стали ждать. Наверх никто из них не сунулся, это было основным залогом успеха их задумки. Никакого движения в доме или тем более возле него.

И потянулись томительные часы ожидания. Лесорубы оказались суровыми ребятами. Они запретили зажигать свет, не позволили воспользоваться горелками, чтобы разогреть консервы. Женщинам лишь было позволено в кромешной темноте нарезать колбасы с сыром и наделать из этого бутербродов.

— У меня еще есть масло, — сказала Алена. — Кто хочет с маслом?

С маслом хотели все.

— Вкусно пахнет.

— Ага. Вроде бы цветы такие есть.

Саша тоже получила бутерброд, но прежде, чем укусить, понюхала его. Пахло и впрямь душисто, но запах ей показался знакомым. Жасмин или сирень, что-то очень знакомое. Где она чувствовала этот аромат? И тут Сашеньку осенило.

— Ты чем им булки мажешь! — прошептала она Алене на ухо.