|
Бесцветные глаза, сухие губы, тяжелый подбородок. Ему лет сорок, а глаза такие, точно ему все семьдесят, старые какие то, холодные, пустые глаза. – Добрый день, – небрежно бросил он. – Как вы себя чувствуете? – Отлично, – сказала Мария Сергеевна. – Но, может быть, вы объясните, где я нахожусь? Офицер пожал плечами. – Далеко, за океаном. В секретной тюрьме разведывательного управления. Вас это устраивает? – Каким же образом очутилась я так далеко? – спросила Мария Сергеевна с иронией. – Современный воздушный транспорт, – объяснил офицер. – Сейчас нетрудно за несколько часов перебросить человека из одного полушария в другое. – Но я не представляю, как можно вывезти из Москвы человека без его согласия, – заметила Мария Сергеевна, снова начиная волноваться. – Все таки, думаю, это не так просто! – Вы ошибаетесь, – любезно возразил офицер. – Если угодно, я вам сейчас объясню. – Да, именно это мне и угодно! – Извольте. Вас действительно взяли в Москве, или, если говорить точнее, на станции Пасечной. Это вы, вероятно, помните. Затем вам ввели снотворное средство, погрузили в длительный сон, уложили в кофр, доставили на аэродром, и один из наших дипломатов вывез вас в качестве своих домашних вещей. Вероятно, вам известно, что дипломатический багаж не подлежит таможенному досмотру? – Все это похоже на детективный роман, но маловероятно, – насмешливо заметила Мария Сергеевна. – Вывезти человека из Москвы не так просто! Она возражала, но сердце ее замерло. Она вспомнила, в газетах сообщалось о подобном случае. Один дипломат пытался нелегально вывезти какого то человека за пределы Советского Союза. Осуществить это намерение помешала бдительность таможенников. Но ведь не всегда таможенники проникают в тайны дипломатических чемоданов! Неужели ее действительно вывезли? Теперь в жизни происходит много невероятного! И, как бы в подтверждение ее мыслям, офицер напомнил об этом случае. – Мы неоднократно вывозили людей таким способом, – пояснил он. – Об этом писалось даже в советских газетах. Правда, в одном случае мы потерпели неудачу. Но большей частью нам это удается. Не хотелось верить тому, что говорит этот офицер. “Но если это так, – подумала Мария Сергеевна, – я совсем одна. Одна, вдали от Родины, вдали от своих людей…” “Ничего не поделаешь, – подумала Мария Сергеевна, – одна так одна. Надо как то справиться с этим. А впрочем, и не одна, – подумала она, – там, дома, обо мне не могут забыть!” – Чего же вы от меня хотите? – зло спросила Мария Сергеевна. – Вы находитесь в самой секретной части нашей тюрьмы, – продолжал офицер. – В секторе стальных комнат. Эти комнаты запрятаны глубоко под землей, сюда никто не может проникнуть. В стальных камерах содержатся те, кого никто не должен видеть и кого, может быть, никто и никогда не увидит до самой их смерти. На мгновение у Марии Сергеевны закружилась голова. Нестерпимая тоска до физической боли сдавила ее сердце. Но она тут же взяла себя в руки. – Почему же мне оказана такая честь? – иронически осведомилась она. – Не бойтесь, – примирительно сказал офицер. – Вам это должно быть понятно. Вы покинете стальную комнату, как только мы договоримся. – Во первых, я не боюсь, – твердо отчеканила Мария Сергеевна. – А во вторых, я ни о чем с вами договариваться не желаю. Я заставлю вас освободить меня. – Не будьте наивны, вы отлично понимаете, что у вас нет никакой возможности связаться с кем бы то ни было. |
