|
Дернул его черт согласиться пойти в разведку! Ведь он неплохой офицер. Впрочем, не офицер, а журналист. Теперь пойди докажи еще, что ты журна¬лист… Он встал и, зябко поеживаясь, вышел на крыльцо. Черт побери, до чего же вокруг спокойно! Синие ели. Солнце. Тишина. Жить хорошо, а вот не получается… Спустился на дорожку. Постоял, тихо насвистывая уличную песенку. В бытность мальчишкой он всегда свистел, обнаружив, что в кармане у него не осталось ни цента. Глава шестнадцатая Что вы везете? А мистер Паттерсон катил в это время на аэродром! Он сидел рядом с шофером и злился на себя, на Харбери и главным образом на этого немца Флаухера с его вонючей сигарой, который принудил Паттерсона впутаться в дела, от которых исходит сильный запашок контрабанды. А в том, что в кофре запрятана контрабанда, Паттерсон не сомневался. Между фотографиями и бумагами засунуты, очевидно, какие нибудь древние русские иконы или драгоценности. Паттерсон делал вид, что он об этом не догадывается. Архив так архив. Таможенники его не тронут. Не зря же позади него сидит пресс атташе этой… как ее?.. экзотической державы. Багаж дипломата – табу для таможенника. Поскорее бы только сбыть этот багаж с рук. Мистер Пат¬терсон передаст его там кому нужно – и черт с ним, с Харбери. Паттерсон рассеянно посматривал в окно. В общем, Россия неплохая страна. Несколько шумливая и торопливая, но, в общем, хорошая. Здесь его не обижали. Ни одна газета не напечатала о нем ни одной двусмысленной заметки. Советские репортеры не приходили к нему вымогать деньги за то, что будут писать о нем в доброжелательном тоне. Дома они тоже строят неплохо. Мистер Уинслоу рассказывал, что два года назад вдоль дороги к аэропорту еще не стояло этих до¬мов. А сейчас их десятки. Громадные дома. Тысячи квартир. Если бы они принадлежали частному лицу, их владелец стал бы миллионером. Конечно, плохо, что Россия не покупает мыла “Командор”. Русские почему то моются собственным мылом… Мистер Паттерсон посматривал в окно и размышлял о множестве всяких вещей… Леночке смотреть было некуда. Скрючившись, лежала она в своем кожаном гробу и думала, думала, думала: чем же все это кончится? Да, ей было страшно! Она слышала, как ее куда то несли, слышала английскую речь, потом ее куда то повезли, она поняла, что везут ее в легковой машине. Ноги у нее затекли, особенно правая, пересохло во рту… Ей вспомнилась какая то сказка о злом человеке, которого посадили в сундук и бросили в море. Да, Леночке было страшно, и в то же время она испытывала чувство облегчения, ведь сейчас опасность грозит ей, а не Марии Сергеевне… А почему бы что нибудь не предпринять? Не рано ли?.. Ее куда то везут… Самообладание и соображение! Держи себя в руках, внимательно прислушивайся и соображай, соображай… Вот остановились. Машина стоит. Вот опять ее куда то несут. Слышны голоса. Много голосов… Действительно, “кадиллак” подъехал к аэропорту. Мистера Паттерсона провожали несколько соотечественников. Мистер Уинслоу. Атташе посольства Грегори. Представители “Интуриста”. Господина с усиками не провожал никто. – Багаж доставлен, – доложили мистеру Паттерсону. – Со мною еще кофр. – Паттерсон указал на своего спутника. – Багаж этого господина. Какой то служащий остановился близ Паттерсона. Поглядел на кофр и ушел. У дверей зала его ожидали несколько человек. Одному из них он тихо сказал: – Подозрительный чемодан. – Но, Иван Николаевич, поскольку Ковригину нашли, там ее быть не может. |
