Она подняла вверх руки и вскинула брови.

Видишь? Я еще здесь.

Искры в глазах Малдера слегка потухли.

— Но кто ж сейчас в эту ерунду верит?

Будто в подтверждение своих слов, он встал и подошел к стене приколоть вырезку, достаточно близко, чтобы Скалли прочла заголовок: «В ПРИНСТОНЕ ПОСЛЕ СОРОКА ЛЕТ ИЗУЧЕНИЯ ПАРАНОРМАЛЬНЫХ ЯВЛЕНИЙ ЗАКРЫВАЕТСЯ ЛАБОРАТОРИЯ ЭКСТРАСЕНСОРНОГО ВОСПРИЯТИЯ…» Нет, не на стену, а на плакат на стене, где изображено летающее блюдце над деревьями в синем небе, плакат, который украшал их кабинет в ФБР и который прочно связался для Скалли с ее напарником: «Я ХОЧУ ВЕРИТЬ».

Потрепанный плакат. Древняя история, а не боевой клич.

— Ты по-прежнему веришь, — сказала Скалли.

— Правда?

— Даже если нет… очевидно, в ФБР кто-то верит.

Из дебрей его бороды выглянула полуулыбка. Но тут же исчезла, когда он пригляделся к серьезному лицу Скалли.

— У меня сегодня в больнице был посетитель.

Он недобро прищурился:

— Не нравится мне это.

— ФБР просит твоей помощи, Малдер. Чтобы найти пропавшего агента.

Тут у него глаза распахнулись очень широко.

— Скажи, что ты их послала далеко и надолго. Ты же не хуже меня знаешь, Скалли, что они спят и видят мои похороны.

Он вернулся к стулу и сел. Она подтащила соседний стул, тоже села и тронула его за руку.

— Они говорят, что все прощено, что с тебя снимут все обвинения, если ты поможешь раскрыть это дело.

Тут глаза у него вспыхнули:

— ФБР меня простит? А я его прощу, что меня отдали под суд по липовым обвинениям и пытались дискредитировать десять лет моей работы? Нашей работы.

— Малдер…

— Это пусть они прощения просят. У меня.

Она посмотрела прямо ему в глаза:

— По-моему, они это и делают, Малдер. В полном отчаянии.

Он пожал плечами:

— И чем я могу помочь этим людям?

— Это икс-файл, Малдер.

— Икс-файлов нет.

— Они есть. Просто ими никто не занимается.

Он несколько секунд молчал, потом спросил:

— Скиннер в этом участвует?

Уолтер Скиннер, заместитель директора ФБР, был их другом и союзником все эти годы даже в самые черные дни.

— Нет, операцию возглавляет спецагент Дакота Уитни.

— Я ее не знаю.

— Я тоже, — пожала плечами Скалли. — И агента, который ко мне приезжал, Мосли Драмми, я тоже не знаю.

— Утешает. — Он вздохнул скорее с отвращением, чем устало. — Ну почему я, Скалли?

— У них там кто-то объявился с многообещающим свидетельством насчет пропавшего агента. Экстрасенс — по крайней мере он сам так говорит.

Малдер покачал головой:

— Скалли, это вранье. Это чтобы меня выкурить наружу.

И она покачала головой:

— Хотело бы ФБР тебя взять, не сомневаюсь, получилось бы. Там довольны уже тем, что ты не болтаешься под ногами.

— Вот и отлично. Теперь бы только еще они не болтались под ногами у меня. — Он приподнял брови. — Тебе слова «летальная инъекция» что-нибудь говорят?

Это заставило ее задуматься на минутку. Потом она спросила:

— Малдер, сколько времени мы здесь уже живем? В этом доме?

— Точно не знаю. Пять лет?

— Сказал бы мне Скиннер, что я могу вернуться к профессии, если бы нам что-то грозило? Как мы всегда говорили — «кроме как тебя убить»? Твой арест при том внимании журналистов, которое он вызовет, ничего, кроме неприятностей, бюро не доставит.