– Смотри чего достал, – ворвался запыхавшийся Банан и плюхнулся на стул. – Малява.

Анатолий Олегович взял из его рук конверт с сине-красными насечками по краям и надписью «Par Avion». Больше никаких надписей на конверте не было.

– Что это?

– Менжер один вручил в парке, – охотно пояснил Банан. – В «Атаман», говорит, снести надо, вот, сотню дал. Так я думаю, чем ходить куда-то, лучше достать бабло из конверта и пожелать менжеру спокойной ночи.

– А кто сказал, что там деньги?

– Никто, – пожал плечами Банан. – Нормальные письма по почте шлют – значит, это не письмо. А если не письмо – значит, малява с баблом.

Анатолий Олегович рассмотрел конверт на свет, ничего не увидел. Посмотрел линию склейки – ни единой щелочки.

– А как этот хрен выглядел? – спросил он.

– Менжер, что ли? Ну, в кепке… Стертый такой, поношенный немного. На бухгалтера похож. Раньше не ходил здесь.

– Да? – спросил Анатолий Олегович. – Ну сходи на кухню, подержи конвертик над чайником. Только аккуратно.

– Угу, – исполнительно кивнул Банан и немедленно испарился, как тот самый пар из чайника.

Минут через десять он вернулся, красный и распаренный, как будто держал над паром не конверт, а свою физиономию. Но конверт он тоже держал, потому что белый клапан уже торчал в сторону.

– Смотрел? – строго спросил Анатолий Олегович.

Банан испуганно закрутил головой.

– Ну ладно, давай сюда…

В конверте оказалась фотография какого-то мужчины. Солидный вид, властное выражение лица, твердый взгляд. Анатолию Олеговичу показалось, что сейчас он закричит: «Ты куда, бомжара поганый, свой нос суешь?!»

Он поспешно сунул фотографию обратно в конверт, успев заметить, что на обороте что-то написано карандашом.

– Стертый, говоришь, поношенный, бухгалтер?! – рявкнул он на Банана. – Ты куда, козлиная рожа, меня втягиваешь? Тут дело пахнет керосином!

– А чего я? Что было, то рассказал. На крутого этот менжер не тянет, – оправдывался Банан, понимая, что сморозил какую-то глупость.

– А потом куда делся твой менжер?

– В тачку сел, уехал…

– Что за тачка?

Банан шмыгнул носом.

– Тачка и впрямь крутая. Только, может, он просто водила?

И ухватившись за спасительную мысль повторил:

– Точно водила, зуб даю!

Анатолий Олегович швырнул конверт Банану.

– Заклей культурно и отнеси куда надо. И больше за такие дела не берись, если мозгов нет. Так можно запросто на живодерню попасть!

Банан озабоченно пыхтел и чесал шею.

– Так, может, выбросить просто, и с концами? И все – катись он колбасой, менжер этот…

– Это не менжер, это серьезный человек. Его машина сейчас стоит где-то напротив «Луны», сам он сидит внутри и смотрит на тебя, дурилку картонную. А с ним «быков» штуки три, и они вместе соображают, какого хрена ты здесь делаешь. Если не пойдешь куда надо, придут «быки» и тебя затопчут. А я за тебя подписываться не стану, отойду в сторонку, и все.

– Как так в сторонку? Почему не подпишешься? – неуверенно спросил Банан и оглянулся. – Как я теперь заклею?

– Как хочешь, так и заклеивай. Зайди в бухгалтерию, попроси у Машки клей.