– Да-а-а! Жалко, мы раньше не знали, – Валерий Гургенович потер волосатые ладошки. – Это тебе эфэсбэшники только сейчас прислали? А что они про ее мужика пишут?

– Сегодня бумага пришла! Гулевич тоже зверь серьезный. Но он при ней. На вторых ролях. Она им командует.

– Так бывает, баба мужиком крутит, как хочет, делает из него козла и барана, – печально покивал Сирош. – Но почему я за них отвечать должен? Они вон сколько гуляли, полмира на уши поставили. А я крайний?

– Никто тебя крайним делать не собирается, – успокоил давнего товарища Курбатов. – Если, конечно, установки не будет. Ты ведь знаешь…

– Чего ж не знать… Только я никому дорогу не переходил, ни с кем не ссорился, меня и мое начальство уважает, и ваше… Я с Победенным в неплохих отношениях…

– Ну и хорошо. «Форд» на кого оформлен?

– На двоюродного племянника. «Форда» уже нет в городе.

– Ну и хорошо, – повторил Курбатов. – Выпьем по рюмочке?

Коньяк был хорошим, они выпили, чтобы все неурядицы остались в прошлом, и как всегда за дружбу. Особой сердечности на этот раз между ними не было. Оба знали, что хорошие тосты ничего не стоят.

– Куда? – буркнул швейцар, загораживая собой вход.

– Туда, – вежливо ответил Банан, показывая пальцем на дверь.

Швейцар окинул взглядом его засаленную куртку и грязные ватные штаны и, наклонившись к Банану, негромко сказал:

– Вали отсюда. Если не хочешь неприятностей.

Банан так же тихо шепнул ему:

– Мне по делу.

– Дела сделаешь под березкой.

Швейцар стал спускаться по ступенькам, оттесняя Банана вниз.

– Мне человек нужен…

– Кто?

– Он там, внутри.

– Как зовут?

– Эта…

Банан задом спускался по ступенькам, пытаясь вспомнить имя, которое называл ему человек в кепи.

– Сом… Сум… Не помню. Он там сидит, пиво пьет.

Они уже спустились вниз, и швейцар натянул на правую руку кожаную перчатку, намереваясь, очевидно, в случае необходимости принять более решительные меры. И тут Банан вспомнил:

– Во, дядя Сэм!

Швейцар остановился и сощурил глаза.

– Что тебе от него надо?

– Пакет передать. И это самое…

Банан попытался как-то иносказательно дать понять, что ему положено вознаграждение за труды, но пока он складывал в уме фразу, швейцар перебил его:

– Где пакет?

Банан достал конверт и нерешительно повертел его в руках.

– Давай сюда, – буркнул швейцар, взял конверт и, поднявшись по ступенькам, скрылся внутри.

Банан почесал в затылке, достал из-за уха окурок и закурил. Приблизился к высоким окнам ресторана. В просвете между тяжелыми шторами с обшитыми бахромой фестонами он увидел в зале швейцара, почтительно склонившегося перед человеком, сидящим за одним из дальних столиков. Тело швейцара почти полностью загораживало от Банана его собеседника, видна была только рука, обхватившая бокал, и край синего манжета.

Сильный удар в плечо заставил Банана прекратить наблюдение. Он отскочил в сторону и тут же упал на спину, споткнувшись о чью-то выставленную ногу.