При воспоминании об этой неудаче Жоффруа, который был очень горд службой в форте Галле тем, что он как бы государственный «функционер», осушил новую рюмку абсента.

— Дьявол! — вновь заговорил он. — Ведь меня ожидала нищета. Конечно, я кое-что сберег, я раздал кое-какие долги — туда и сюда, в бистро… наконец, я избежал большого риска оказаться за решеткой…

Мальфишю мрачно свистнул:

— Ну, и как же ты выкрутился?

— Это, как говорится, вопрос удачи… Мне помогла Бобинетта.

— Твоя сестренка?

— Она пройдоха, не правда ли? Кроме того, она училась, была медицинской сестрой в Ларибуазе. Короче говоря, у нее были деньги. Я рассказал ей о моих бедах… Она дала мне деньжат, и я мог подождать.

— Пока тебя не возьмут куда-нибудь?

— Нет. Боби сказала мне так: вот тебе деньги, братишка, это все, что у меня есть, и не возвращай, пока не выпутаешься.

— И ты выпутался? Как?

Жоффруа Бочка ответил не сразу. Может быть, он вспомнил что-то неприятное, а может быть, просто не хотел рассказывать своему другу Мальфишю, что делал последние несколько месяцев. Он маленькими глотками пил свой абсент, глядя в пространство.

— Ну, в общем, я выпутался.

— Я тебя спрашиваю, как?

— Я тебе говорю, что выпутался.

Мальфишю больше не настаивал.

— Ты расплатился с сестренкой?

Жоффруа расхохотался.

— Дудки! — ответил он. — Еще чего захотел! Я расплатился бы с ней, если б знал, что с ней сталось… она покинула Ларибуаз, уехала, не оставив адреса… Я уж думал, что она померла, и грустил, потому что она была хорошая девчонка, как вдруг позавчера получил от нее весточку. Она назначила мне свидание.

— Ты сказал ей, что бываешь здесь?

— Разумеется…

Пробило двенадцать с половиной. Хозяин «Плачущего теленка», притона, где большой Жоффруа и его друг проводили вечер, громовым голосом объявил:

— Теперь, сынки, меньше, чем за семь су, я не подаю!

Протестов не было. Все знали, что по своей коммерческой изобретательности хозяин «Плачущего теленка» после половины первого ночи отказывался обслуживать своих клиентов меньше, чем за семь су.

К этому времени Жоффруа уже остался один. Под предлогом слабого здоровья Мальфишю удалился.

Жоффруа заказал еще одну порцию, порцию из двух стаканов; он выпил их один за другим, скучая в ожидании. Бобинетта сказала ему, что придет между четвертью и половиной первого. Ее все еще не было, и, конечно, Жоффруа ушел бы, если бы возвышавшаяся перед ним стопка блюдечек, за которую должна была заплатить Бобинетта, не принуждала его ждать свою сестру.

Наконец Бобинетта пришла, слегка запыхавшаяся и оробевшая. Собираясь встретиться с братом, элегантная компаньонка Вильгельмины де Наарбовек весьма разумно отказалась от своего обычного туалета. Со времени своей поездки в Руан и встречи в поезде с лейтенантом Анри, она также сочла за лучшее не появляться больше в доме дипломата. Она просто написала ему, что заболела.

На самом же деле, Бобинетта поселилась в скромном отеле на улице Ля Шапель и там, ожидая развития событий, пыталась понять, что подумал лейтенант Анри, что знает полиция.

Бобинетта была очень испугана арестом Вагалама, происшедшим на ее глазах. Когда агент Мишель схватил того, кого она считала своим господином, она подумала, что и ее сейчас уведут в участок. Но Вагалам ее не выдал. Полиция не стала ею заниматься, но она чувствовала, что вокруг нее сплошные ловушки, что теперь уже не до шуток, что нужно во что бы то ни стало исчезнуть, иначе попадешь в руки тех, кто ищет виновных и в смерти капитана Брока, и в убийстве Нишун, и в похищении документа, и, наконец, в исчезновении знаменитого орудия.