- Что?

- Геринг приезжает в Гамбург, чтобы выступить на митинге.

- Когда?

- Вроде сегодня... Да, сегодня. "Украшенный дубовыми ветками фасад отеля "Эспланада"... Высокий и дорогой гость..."

- Вот как? Я пойду к нему!

- Ну, мама! Что ты!.. Не делай этого. Зачем?!

- Я хочу поговорить с ним, встретиться лицом к лицу. Я скажу ему все, что думаю. Пусть он знает, что я, как и тысячи других женщин, борюсь за своего мужа.

- Не ходи, мама.

Но она уже ничего не слушала. Схватила лист бумаги. Вынула конверт. Торопливо набросала несколько строк. Выбежала в коридор и растерянно закрутилась на месте, ища свой плащ, пока не увидела, что он на ней. Ну, да, конечно, она же его так и не сняла.

- Сиди дома и жди меня! - крикнула Роза дочери и, схватив зонт, выбежала на лестницу.

...В центре города было оживленно. С балконов свешивались красные полотнища со свастикой. Они порывисто хлопали на ветру. Всюду сновали шупо и эсэсовцы. На одном из шпилей ратуши развевалось знамя люфтваффе. Бургомистр как бы подчеркивал, что приветствует в лице Геринга военно-воздушные силы возрожденной Германии. Почетный караул "гитлерюгенда" застыл в ожидании. Это была особенно тонкая лесть, ибо авиация - удел юности, а юность Гамбурга с барабанами на трехцветных перевязях и кинжалами на поясах встречала вождя германского неба. Мальчики, казалось, не замечали, что их сечет холодный, пронизывающий дождь. Их пилотки намокли, а блузы прилипли к телу. Но радио обещало сегодня кратковременные осадки, и можно было надеяться, что торжественный митинг пройдет, как всегда, великолепно.

У "Эспланады" стояли десятки машин и толпились сотни людей. Главный вход охраняли войска СС. Роза пробилась к боковому входу и присела на ступеньку гранитной лестницы. Дождь действительно вскоре перестал и небо очистилось, но было все так же холодно. Энтузиазм встречающих, однако, не охладел. Люди в толпе становились на цыпочки и вытягивали шеи: "Не едет ли?"

Внезапно распространился слух, что личный поезд рейхсмаршала "Герман" прибыл к перрону гамбургского вокзала. По толпе пробежала дрожь радостного нетерпения. Полицейские забегали. Один из них, самый, наверно, неповоротливый и толстый, заметил Розу и в изумлении уставился на нее.

- А вам что здесь нужно? - подбоченясь, спросил он и наклонился к сидящей на ступеньках женщине.

- Я хочу поговорить с Германом Герингом, - Роза встала. - Хочу передать ему письмо.

Шупо ничего не сказал, только фыркнул и, неуклюже повернувшись, побежал, переваливаясь с боку на бок, как гусь, к центральному входу. Роза осталась на месте.

Через минуту он явился с шестью эсэсовцами.

- Ваши документы, - один из них, видимо старший, требовательно выбросил затянутую в кожаную перчатку руку.

- Я Роза Тельман, - она раскрыла свою видавшую виды сумочку. - Мне необходимо поговорить с Герингом.

Толпа зашумела, задвигалась, стала вдруг плотнее, напряженнее.

"Едут! Едут!" - послышались голоса.

Эсэсовец отдал какой-то приказ, потонувший в людском гуле и криках приветствия. Эсэсовцы вместе с начальником побежали к главному входу. Охранять Розу остался толстый полицейский.

Сжимая в руке маршальский жезл, Геринг, одетый в нарядный мундир авиационного генерала, легко, несмотря на свою грузность, взбежал по ступенькам. Повернулся к толпе и приветственно поднял руку. Улыбаясь, выслушал он восторженные крики, озаренный дымными вспышками магния, и проследовал сквозь живой коридор почетных лиц в отель.

Энтузиазм несколько схлынул, но никто не сдвинулся с места. Ожидали, что будет дальше, хотя за высоким гостем в дверях отеля скрылись и почетные лица в парадных мундирах всевозможных ведомств и орденах.

- Зря вы пришли, - сказал шупо.