– Да, зависть точит ее сердце как червь, – сухо ответила я, но он даже не заметил моего сарказма. – Рэндольф, так ты обо всем знал? Знал, что произошло? – нажимала я. Он внимательно посмотрел мне в глаза.

– Да, – наконец он признался, – мать мне все рассказала. Мне жаль, Дон, но беременность нехорошо отразилась на твоей судьбе.

– Может быть, но в Медоуз у меня родился ребенок, а бабушка Катлер сразу же отняла его. Я хочу получить свою дочь обратно, – твердо сказала я.

– Обратно? – Рэндольф покачал головой.

– От тех людей, которым бабушка Катлер ее отдала. Она не имела на это никакого права. Пожалуйста, помоги нам найти младенца, прошу.

Рэндольф помрачнел, кивнул и осмотрелся, будто мать могла явиться и отчитать его.

– Но, я не знаю…

– Но что она могла сделать? Кто нам может помочь? Что делать?

– Так много навалилось после ее смерти… Я предполагаю, во-первых, нужно вызвать поверенного Матери господина Апдайка. Он ведал всеми ее делами и был семейным адвокатом, сколько я себя помню. Он еще старше матери.

– Господин Апдайк? – переспросила я и посмотрела на Джимми, он обнадеживающе кивнул.

– Да, – ответил Рэндольф и встал, – я собираюсь позвонить ему, господин Апдайк еще и близкий друг семьи.

– Ты спросишь его о ребенке? – спросила я, пока Рэндольф обходил стол, чтобы сесть возле телефона, но не на место матери.

Мы с Джимми устроились на диване, слушая беседу Рэндольфа с адвокатом. Когда он сообщил о случившемся, у поверенного было бурное речеизлияние, мы видели, что Рэндольф только поддакивал. Мне показалось, что он забыл спросить о моем ребенке, и я подскочила.

– Можно мне поговорить с ним? – Рэндольф, на секунду задумавшись, протянул мне трубку.

– Господин Апдайк?

– Да, с кем я говорю? – У него был глубокий мягкий голос.

– Меня зовут Дон…

– О, да, я знаком с вами заочно. Я уже хотел попросить Рэндольфа, чтобы он вызвал вас на чтение завещания.

– Я очень сомневаюсь, господин Апдайк, что бабушка включила меня в него. Но, я хотела бы узнать, куда она пристроила мою дочь.

Повисла долгая пауза.

– Вы не давали своего согласия? – наконец спросил он.

– Нет сэр, никогда.

– Я верю. И теперь вы говорите, что хотите вернуть ребенка?

– Да, сэр.

– Это весьма и весьма неудачно, – пробормотал он. – Очень хорошо, дайте мне некоторое время. Я проинформирую вас при оглашении завещания.

– Я хочу вернуть своего ребенка.

– Да, да, я понимаю. Позвольте мне переговорить с Рэндольфом, если он еще не ушел.

Я передала трубку Рэндольфу и подошла к Джимми.

– Он что-нибудь знает? – спросил тот.

– Да, и пообещал что-нибудь сделать. Мы должны остаться в гостинице на несколько дней до оглашения завещания. На этом все, мы уедем.

– Пошли, – сказал Джимми и взял меня за руку. – Давай выберем себе комнату. Ты думаешь, все будет в порядке? Мне кажется…

– Никто не говорил «нет», – ответила я с улыбкой, вызванной надеждой получить свою дочь. – Кроме того, если моя мать – новая королева, то я одна из принцесс.

Мы спустились в холл, и госпожа Хилл дала нам ключ от одного из лучших номеров. Джимми спустился и принес вещи.

Матери я ничего не сказала, но когда мы возвращались с обеда через холл, то увидели ее там, разговаривающую с прислугой.