даже не секс. Этот Гарри был эгоистичной свиньей, мужчиной, который не заслуживает

тебя.   Я   думаю,   тебя   надо   научить   тому,   что   такое   настоящее   наслаждение.   —   Он

приподнял мой подбородок и мягко поцеловал. —  Если ты уверена, что хочешь этого, со

мной, сегодня, я буду медленным, как учитель в искусстве любви, если ты этого желаешь.

Если нет, всегда есть другая ночь, и, пожалуйста, не думай, что я буду расстроен…

Да, Лука действительно сказал это. Он хотел обучить меня искусству любви? Ох,

Венера моего все еще бьющегося сердца.

— Ответь мне, моя красавица Делайла. — Команда была мягкой, но настойчивой, его

пальцы удерживали мой подбородок, чтобы я не отвернулась. — Я хочу услышать твой

ответ.

Я смотрела ему в глаза.

— Научи меня, Лука.

Медленная,   соблазнительная   улыбка   появилась   на   его   губах,   и   подушечка   его

указательного пальца спустилась с моего подбородка к горлу, к груди, и между впадинкой

декольте.

Он потянул лифчик между чашечками.

— Сними это. Я хочу видеть тебя, моя красавица. Неуверенной рукой я потянулась

назад, все еще сидя рядом с ним, но он остановил меня. — Встань, если тебе угодно.

Можешь сделать из этого танец. Ты такая красивая, Делайла. Такая сексуальная. Покажи

мне, что ты это знаешь.

Покачав головой, я едва прошептала, но он услышал.

— Я не знаю.

Он выглядел почти грустным.

— Знай это, в своем сердце. Ты изящна. Встань. — Я медленно поднялась, обнимая

себя руками, пытаясь прикрыть грудь и живот. — Очень хорошо. Теперь, опусти руки,

просто позволь мне взглянуть. Чувствуй свое тело. Своими руками, почувствуй себя.

Мое дыхание было прерывистым, но я заставляла руки опускаться вниз, проводя ими

по  бедрам  чуть   выше   юбки.  Погладила   руками   по  бокам,   коснулась  тяжелых  чашечек

лифчика, декольте и опустила руки. Лука, казалось, наслаждался этим; похоть в его глазах

придавала мне мужества. Я потянулась назад, к молнии юбки, потянула ее вниз, зацепила

большими пальцам за пояс, но заколебалась.

— Да, снимай ее. Покажи мне больше. — Лука уперся руками в кровать.

Я видела доказательство его возбуждения, выпирающее из джинс. Кровь закипела от

моего распутного поведения и от мысли о его мужском достоинстве, твердом для меня.

Я спустила юбку по бедрам, повертела задом, позволив ей упасть на пол, и осталась

в   лифчике   и   трусиках,   Лука   вцепился   руками   в   постельное   покрывало,   будто   это

заставляло его оставаться на месте.

—  Mio dios. Così bella. Si guarda in modo morbido.  Voglio toccarti (Боже мой. Так

красиво. Все выглядит настолько мягким. Я хочу прикасаться к тебе).

— Что? Что ты сказал?

Он низко рассмеялся. Его глаза не переставали бродить по моему телу.

—  Я сказал, ты такая красивая. Ты выглядишь такой мягкой, я хочу прикасаться к

тебе.

Во мне забился взрыв мужества.

— Так прикоснись ко мне.

Он покачал головой.

— Не сейчас, но скоро. Сначала, покажи мне больше, моя красавица. Больше.

Руки дрожали, и я отвела взгляд.