— Пожалуйста, не уезжайте, — беспомощно попросил Марк.

— Не беспокойтесь, Марк. Я не уеду до тех пор, пока вы не найдете мне замену. Может быть, доктор Раман…

— Дело не в этом. Мне нужен не врач, мне нужны вы…

Она сделала шаг назад, высвободившись из его рук.

— Нет, — ответила она тихо. — Если я вам нужна, то я останусь, но как врач, а не по какой-то другой причине.

Она быстро развернулась и исчезла в своей палатке. Через некоторое время Марк вошел в свою палатку, сел в полумраке на край кровати и начал стаскивать сапоги. Из фотолаборатории Рона доносились тихие звуки мелодии Вивальди.

Только Марк принялся за носки, как снаружи послышался какой-то шорох. Он остановился и прислушался. Звук был еле слышен и казался необычно близким и далеким одновременно, словно раскачивающийся огромный маятник. Марк опустил ногу на пол и замер, сидя на краю кровати. Вдруг в палатку проник слабый ветерок, повеяло холодом, как будто резко захлопнулась дверца холодильника. Марк невольно содрогнулся.

Он поежился. Тупая боль пронзила его голову. Беспомощно опустив руки на колени, Марк во все глаза смотрел на стену палатки. Он напряженно вслушивался в ритмичный звук, доносившийся из жуткой темноты за пределами лагеря и становившийся все ближе и ближе.

Панический ужас охватил его, а пульсирующая головная боль становилась все сильнее. У него пересохло в горле, и он задрожал всем телом.

Опять оно…

Полог на двери приподнялся.

Он обернулся и приглушенно вскрикнул.

— Доктор Дэвисон?

Он испуганно посмотрел на стоявшую перед ним Алексис Холстид. Ее огненно-рыжие волосы были растрепаны, а одежда в беспорядке.

— Можно войти?

Он пристально посмотрел на нее:

— Да…

Алексис осмотрелась в палатке и пододвинула себе стул, стоявший рядом с маленьким письменным столом Марка. Опустившись на него, она проговорила:

— На улице жуткий холод!

Марк подозрительно посмотрел ей в лицо. У нее опять был отрешенный, рассеянный вид.

— Миссис Холстид… вы случайно ничего не заметили сейчас на улице?

Она посмотрела на него своими необыкновенно затуманенными глазами:

— Нет…

На мгновение Марк задумался, вслушиваясь в ночную тишину вокруг палатки. Потом он снял носки. Соблазнительные зеленые глаза Алексис следили за каждым его движением.

— Я случайно услышала, как вы сказали своему другу, что у вас есть бурбон.

— Да, так оно и есть.

— А вы не поделитесь со мной?

Он пошарил рукой под кроватью и достал еще закрытую литровую бутылку.

— Вообще-то я привез эту бутылку, чтобы отпраздновать тот момент, когда мы найдем гробницу.

Он наполнил два стакана на ночном столике и один из них протянул Алексис.

Она пригубила виски и немного поморщилась.

— Вам не понравился бурбон?

— Нет…

Алексис дотронулась пальцами до висков и слегка помассировала их.

Марк с тревогой посмотрел ей в лицо. Жасмина рассказала ему, что Алексис потребовала еще больше снотворного.

— У вас бессонница, миссис Холстид?

Ее взгляд бесцельно блуждал по палатке.

— Я все время вижу сны…

Марк ожидал, что она скажет еще что-нибудь, но так как она не произнесла больше ни слова, он спросил:

— Сны? Какие сны?

— Удивительные сны… — Алексис сделала большой глоток бурбона и продолжала говорить, а ее глаза остекленели еще больше. — Раньше я никогда не видела снов. А если и видела, то они были черно-белые. Но с тех пор как мы находимся в Тель Эль-Амарне, мне каждую ночь снятся живые, яркие сны.