Пользуясь тем, что парень меня не замечает, я подобралась поближе.

Хм… Странно… Прежде мне никогда не нравились те красавчики, на которых делал стойку Петрик. Он, правда, проявлял определенный интерес к Караваеву, но это было еще до того, как на того запала я. Не случалось еще такого, чтобы мы с лучшим другом всерьез конкурировали за какого-то мужика!

– И сейчас не будем, дружба дороже, – сделала я сама себе внушение.

Но, как коза на веревочке, потянулась за привлекательным красавцем, когда он направился к выходу из зала. Не размышляя, даже не спросив себя, зачем я это делаю.

Уже стемнело, на улицах старого центра было пусто и тихо, только в двух кварталах впереди на главной улице, в выходные превращающейся в променад, играла музыка. Но мой красавец в приметной белой футболке туда не пошел, а свернул в тенистый сквер – наверное, направился на платную стоянку к своей машине.

Подумав так, я обрадовалась. Увижу его тачку – сфотографирую номер, тогда таинственный незнакомец не потеряется снова, у меня есть добрые знакомые с доступом к базе ГУВД!

Я тоже углубилась в зеленый массив и с самым независимым видом цокала по дорожке, держась в некотором отдалении от красавца, но все же не выпуская его из виду.

Но вся моя гордая независимость превратилась в панику, едва я заметила, что позади меня тоже кто-то шлепает подошвами, причем не просто так, а точно в такт моим собственным шагам!

Я оглянулась – и увидела только смазанную тень, метнувшуюся за дерево!

Снова хвост! Меня преследуют! А-а-а!

Кажется, я завопила, а может, крик был только мысленным, но рванула я с места в карьер, причем не навстречу преследователю, как в прошлый раз, а от него – к незнакомцу. Должно быть, сработал киношный стереотип, согласно которому прекрасный принц непременно должен спасти прелестную героиню от внезапной опасности. Тут-то мы с ним и познакомимся…

Но стереотип не сработал. То есть вроде бы все шло как надо: прекрасный принц оглянулся, увидел несущуюся к нему героиню, развернулся и решительно двинулся мне навстречу. Он даже руки протянул, уже коснулся меня – чувствительно, кстати, нажав на шею под подбородком. И тут автор сценария лавстори резко встал и вышел на перекур, а продолжение писал уже спец по триллерам.

У меня резко потемнело в глазах. Звук поплыл и тоже выключился.

Ноги подкосились – и все.

Кино кончилось.

– Ай-ай-ай! – укоризненно сказал знакомый голос, и под моим носом возникло что-то липкое, холодное и вонючее.

«Какие-то гоблинские сопли», – брезгливо пробормотал мой внутренний голос, и я подумала, что сценарист триллера тоже ушел, сдав вахту автору фэнтези.

– Что это? – Я потянулась к носу, промахнулась и запуталась пальцами в прическе.

«Да, Люся, классическую проверку у невролога ты бы не прошла», – прокомментировал внутренний голос.

– Это? – Мои ноздри заботливо потер бумажный платочек. – Антисептик для рук. Как знал, что пригодится, если не по прямому назначению, то вместо нашатыря. Такой зеленый, вонючий… Ну открывай уже глазки, моя бусинка.

Я не стала спрашивать, кто это – даже с закрытыми глазками поняла, – и спросила другое:

– Где я?

– В шаге от ночевки в вытрезвителе, – ответил Петрик и похлопал меня по щекам. – Тебя разве мама не учила никогда не запивать водяру игристым?

– Меня растила интеллигентная бабушка, – напомнила я и осторожно открыла глаза. – Я до семнадцати лет даже слова «водяра» не слышала, а игристое называла «шампань» и считала буржуазным пережитком.