– Вы купили жене то шикарное платье от Бальмейна?! – Петрик широко раскрыл глаза, взирая на Афанасьева с новым интересом.

Я пнула его ногой, чтобы помнил, с кем имеет дело. Предположительно – с убийцей той самой жены, которой было куплено то шикарное платье!

– И она носила его, не снимая, и в пир, и в мир, пока тетка в химчистке, благослови ее бог, не обработала эту розовую тряпку как-то неправильно, отчего стразы сами отваливаться стали, – кивком ответив на вопрос Петрика, договорил Афанасьев.

Я заметила, что он как-то приободрился. Хм, рано, рано. Мы еще не получили признательных показаний!

– Короче, – сказал Игорь. Про платья ему было неинтересно. Точно не противный! – Сунулись вы под иву, увидели спину в ненавистных стразах. И что? Толкнули жену в пруд?

– Да как же вам объяснить-то? – Афанасьев вздохнул, поискал глазами, остановил взгляд на Петрике как наиболее чутком и заговорил с надрывом: – Я увидел ее спину в тех самых стразах и понял: сейчас начнется. Картинные рыдания, заламывания рук: «я отдала тебе свои лучшие годы, а ты», «эти ивы – свидетели нашей давней любви», «поклянись мне прямо здесь, на священном для нас месте…» – вот это все. И так мне стало тошно! Я даже окликать ее не стал, просто повернулся и ушел. Поговорить и все выяснить и дома можно, в нормальной обстановке и за бутылочкой, сойдет за наркоз…

– Врет же, – сказал мне Рояльный, но тон его выдавал сомнения.

– Не верю! – с интонацией Станиславского поддержал его Эмма.

Я посмотрела на Караваева: он пожал плечами.

А Петрик вдруг сказал:

– И зря не верите. Это очень похоже на правду.

Бум! Что-то стукнуло в комнате за стеной. Я мигом вспомнила: в машине Артема был пассажир, значит, водитель привез в дом гостя, о котором мы напрочь забыли!

– Кто там?! – вскочил Караваев.

Игорь молча вышел из комнаты.

– Там? – У Афанасьева, похоже, тоже были провалы в памяти. – Там эта… как ее… вещи сестры разбирает.

– Заходим, не стесняемся, – крепко придерживая за плечо, Рояльный завел к нам женщину.

– Здравствуйте, Татьяна Петровна, – приветствовала я ее и поглядела на Петрика. – А то было платье от Баленсиаги? Уверен?

– Абсолютно.

И тогда я спросила сестру покойной:

– Зачем вы убили Ольгу Петровну, неуважаемая?

– Драсссь… – Вася с Федей при моем приближении отодвинули заграждение и поздоровались.

Надо же, запомнили меня! И узнали даже в новом наряде!

Торопливо стуча каблуками, я взлетела по ступенькам к белокаменной беседке, там умерила шаг и на цыпочках пробралась внутрь под прикрытием парусящей занавески.

Доронина неодобрительно покосилась на меня, но руку с поднятым бокалом не опустила и прочувствованно договорила:

– За нашу дорогую подругу Ольгу! Царство небесное, и пусть земля ей будет пухом.

– Небесное… пухом… – эхом повторили дамы за столом, и я с ними – расторопный официант успел подать мне бокал.

– Удивительная история! – закусив конфеткой с блюда с табличкой «0 калорий», сказала одна из дам.